"Лия Лозинская. Во главе двух академий " - читать интересную книгу автора

Но если рассказ Щербининой отражал подлинные семейные дела Дашковых тех
первых месяцев екатерининского царствования, то можно представить себе,
каким источником двойного разочарования должны они были быть для Дашковой.

"Знаю только два предмета, которые были способны воспламенить бурные
инстинкты, не чуждые моей природе: неверность мужа и грязные пятна на
светлой короне Екатерины", - писала она много лет спустя своей приятельнице
миссис Гамильтон29.

Почему же о "грязных пятнах светлой короны" Дашкова в "Записках"
умалчивает? Ведь довелось ей увидеть их немало.

Дашкова села за свои мемуары уже в старости, в 1805...1806 гг. Прошло
много лет с того счастливого для нее дня, когда юная заговорщица; полная
самых радужных надежд, под звуки военной музыки и колокольный звон въехала
рядом с Екатериной в столицу.

Теперь Екатерина Романовна прекрасно понимала, что надежды не сбылись.
И не только в том смысле, что самой ей была уготована трудная человеческая
судьба: ранняя смерть мужа, горький разлад с детьми, немилость сильных мира
сего, одинокая старость. В этой трудной судьбе были и счастливые,
"неженские" свершения, наполнявшие воспоминания гордостью, годы, когда она
стояла во главе двух Академий.

Надежды не сбылись в главном для Дашковой: жизнь наносила удары по ее
вере в Екатерину как идеал в плане человеческом и общественном, по ее вере в
"просвещенного монарха", "создателя блага" подданных, в "философа на троне",
пресекшего самовластие "разумными законами" и опирающегося во всех
начинаниях на рекомендации просвещенных советчиков (Дашкова отводила себе
среди них не последнюю роль)...

Жизнь нанесла сокрушительные удары по этим прекраснодушным иллюзиям и
основательно их поколебала. И все же Дашкова долго не могла окончательно с
ними расстаться.

Ни неизменная ее заинтересованность в общественной жизни, ни острый ум,
ни собственная судьба не способствовали безоговорочному принятию ею истины:
"Нет и до скончания мира примера, может быть, не будет, чтобы царь упустил
добровольно что-ли[бо] из своея власти, седяй на престоле" 30.

Автор этих слов, великий современник Дашковой Александр Радищев к тому
времени, когда она сама взялась за свои воспоминания, уже окончил земной
путь.

Была создана книга, рисующая процесс преодоления либеральных идей, -
"Путешествие из Петербурга в Москву".

Была написана ода "Вольность", "совершенно ясно бунтовская, где царям
грозится плахой", как правильно оценила ее перепуганная государыня.