"Евгений Аркадьевич Лучковский. И прочие опасности! " - читать интересную книгу автора

по-водительски притворил дверцу и трусцой припустил к воротам.
...Дальше - еще хуже. Диспетчер не подписал путевку: оказалось, в
парке ввели новшество - предрейсовый медицинский осмотр.
Впрочем, осмотр, как выяснилось, был обычной формальностью. Просто в
кабинете инженера по безопасности движения сидела хмурая девушка в белом
халате и измеряла шоферам давление. Она никак не реагировала на шутки
таксистов, не отличавшиеся большим изяществом.
На осмотре Эдик потерял минут пятнадцать - была очередь. У окошка
диспетчера тоже толпился народ, и от нечего делать, заняв очередь и
медленно двигаясь вдоль переборки, Баранчук стал перечитывать объявление
"Органы внутренних дел разыскивают" и так далее. В парке у диспетчерской
постоянно висело что-нибудь подобное, но за все недолгие месяцы работы
Эдик ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь из шоферов непосредственно
принимал участие в поимке преступника.
...Этот портрет висел уже дней десять. Он был рисованный и являл
собой образ довольно приятного молодого человека, чем-то напоминающий его
двоюродного брата из Серпухова. В первый раз Эдик даже вздрогнул: это было
на прошлой неделе, после смены, когда он ночью сдавал путевку и деньги.
"Надо же, - тогда еще подумал Эдик, - ну просто копия Борьки... Вот так
попадется на улице - и возьмут".
Сейчас эта мысль его рассмешила. "Хорошо бы", - почти злорадно
подумал он. Баранчук не любил своего двоюродного брата, не любил
беспричинно, подспудно, может быть, потому, что рос один, без родителей,
всего добивался сам. Борьке же легко давались и институт, и деньги, и
девушки, шел он по жизни победно, принимая успех как нечто обыденное, даже
порой тяготящее. В общем, на взгляд Эдика, пустой щеголь.
Впереди было еще человек пять-шесть, и Баранчук снова обратил свой
взгляд на портрет. Текст с этой точки не просматривался, но он помнил его
наизусть: "...рост выше среднего, волосы темно-русые, зачесанные на
пробор, нос прямой, расширенный книзу, зубы ровные, белые...". "Ничего
себе, приметочки, - усмехнулся про себя Баранчук, - таких тысячи, если не
больше. Хорошо бы поинтересоваться у того, кто это писал: как быть с
пробором, если тот в кепке, - попросить снять? А для полного опознания еще
сказать, чтоб улыбнулся: дескать, в самом ли деле "зубы ровные, белые"?
Диспетчер подписал путевку, но сверху начертал: "Два заказа".
Эдик было возразил:
- И так опаздываю, план не наберу. - Он даже голос повысил.
Но диспетчер только поморщился:
- План не наберешь? А ты летай...
- А ГАИ? - ехидно спросил Эдик.
Диспетчер и не моргнул:
- А ты над ГАИ летай. Следующий!
Вокруг расхохотались, и спор с начальством закончился.
Во дворе он столкнулся с утренним таксистом. Баранчук хотел было
обойти его, но тот загородил дорогу. Водитель улыбался совершенно
по-доброму, без подвоха.
- Эй, мастер, сдачу-то возьми, - он повертел в пальцах новенький,
вероятно, тот самый, хрустящий рубль и с наслаждением затолкал его в
нагрудный карман Эдиковой куртки. - Ишь ты, молодежь, смена наша...
Добежав до своей машины, Эдик вспомнил, что накануне торопился и не