"Лукиан Самосатский. Сочинения" - читать интересную книгу автора

исцеление, - вы видите сами: отец снова лишает меня наследства и вторично
отрекается от моего происхождения. Кажется, только для того он принял меня
недавно обратно, чтобы покрыть меня большим бесчестием, выбросив повторно из
дома.
2. Что касается меня, то я не жду приглашения там, где помощь возможна:
так, недавно я без зова пришел, чтобы помочь родителю. Когда же случай
совершенно безнадежен, я браться за него отказываюсь. А к мачехе я,
естественно, подхожу еще осторожнее, взвесив, что сделал бы со мною отец в
случае моей неудачи, если, даже не приступив к лечению, я заслужил от него
лишение наследства. Я, конечно, скорблю, граждане судьи, и о мачехе,
положение которой тяжко, - она была добрая женщина, - и об отце, за нее
страдающем, а более всего я скорблю о себе самом, ибо кажусь ослушником,
тогда как я не в состоянии оказать помощи, которой от меня требуют, и по
чрезмерной силе болезни, и по слабости врачебного искусства. Все же я считаю
несправедливым лишать наследства сына, который даже не обещает начать, чего
не в силах выполнить.
3. О причинах, по которым он и в первый раз отрекся от меня, очень
легко судить по тому, что сейчас происходит. Но, полагаю, и против тех
обвинений я достаточно защитил себя последующей жизнью, и от этих,
выставленных им ныне, я, насколько сумею, освобожусь, рассказав вам вкратце
о моих делах: и не поддаюсь воспитанию, и непослушен, и позорю отца, и
совершаю поступки, недостойные рода; когда прошлый раз отец много об этом
кричал про меня громко и пространно, я полагал, что возражения бесполезны.
Уйдя из дому, я решил, что высоким судилищем и неложным приговором будет для
меня последующая жизнь, если окажется, что от всех обвинений отца я стою
бесконечно далеко и в прекраснейших из занятий преуспеваю и с лучшими людьми
нахожусь в общении. Равным образом уже предвидел и подозревал я и нечто
вскоре случившееся: ибо не слишком обычно, чтобы отец на сына несправедливо
гневался и обвинения ложные против него строил. Да и кое-кто из людей считал
это началом безумия и первыми стрелами грозящего в скором времени обрушиться
бедствия: и бессмысленную ненависть, и жестокость обхождения, и всегдашнюю
готовность к клевете, и угрюмый вид его на суде, и крик, и гнев, и все его,
полное желчи, поведение. Я ждал поэтому, что скоро, пожалуй, понадобится мне
врачебное искусство.
4. И вот, покинув отечество, я поступил в обучение к самым знаменитым
чужестранным врачам и, потратив много труда и упорного старания, овладел
наукой. Вернувшись на родину, я застаю отца уже с явными признаками безумия,
в положении безнадежном по мнению местных врачей, не умеющих смотреть в
глубь вещей и точно определять род болезни. Я, как и подобало поступать
доброму сыну, не вспоминал свое отречение и не стал ждать, чтобы за мною
послали. Впрочем, я не имел никаких обвинений против отца: поступки его были
чужды ему и, как я уже сказал, были вызваны его болезнью. Итак, я пришел без
зова, но не сразу принялся за лечение: ибо не таков наш обычай и не одобряет
такой поспешности наука. Прежде всего мы тому и учимся, как распознать,
излечима ли болезнь или не поддается никаким средствам и превосходит границы
нашего искусства. И после этого, если болезнь поддается лечению, мы беремся
за дело и все старания прилагаем, чтобы спасти больного; если же увидим, что
недуг уже осилил больного и является непобедимым, то мы даже и начинать не
пытаемся лечения, блюдя некий древний закон, положенный искусству врачевания
его зачинателями, сказавшими: "Не берись лечить тех, кого одолел недуг".