"П.Луцик, А.Саморядов. Добрые люди " - читать интересную книгу автора Они пожали друг другу ещё раз руки. Хусаин похлопал его по спине и тут
же уехал. Было совсем темно. Паньку хоронили всем селом, шли и старые и малые. Много приехало из города. Мужики попеременно несли гроб, подымаясь в гору, к кладбищу. Убивалась мать Панина страшно, больше у неё детей не было. Панька лежал в чёрном костюме с впалым животом и в белой рубахе, помолодевший, с белой чёлкой, неестественно шевелящейся на ветру. Поставили ему крест. Вечером к Андрею пришёл Демидов. Ещё раз помянули Паньку, выпив водки. Демидов стал рассказывать. - Вавиловы согласны, Рязановы, Кукушкины, Некрасовы, Лыковы, Потехины... - И татары тоже согласны, - тихо добавил Андрей.- Тогда уж по утру, скажи всем. Съезжались часов в шесть утра, хоронясь, через мост и в степь, к дальним холмам, где стоял летний домик для пастухов. Четверо парней остались на холмах, заперев мотоциклами спуск в долину Собралось восемнадцать человек. Тихо переговаривались друг с другом о погоде, о хозяйстве, подъехали трое татар в "Москвиче". Говорил Падуров. Дело так выходит, что уже если что случится, то не Андрею Николаевичу, - назвал он Андрея по имени-отчеству, - ответ держать, а нам всем. И уже сколько нас здесь есть, то больше никому знать не надо. Каждый же сообща решать будем и поклянёмся же здесь в этом раз и навсегда. Андрей Николаевич вроде как за голову, за атамана, ну а мы полковники при нём, попробуем и такую жизнь, может, выйдет чего. Дело-то страшное, потому мы и смерти, случись что, бояться не должны. Пусть же Епанчин перед нами поклянётся, что всё будет по совести. Большие дела с нашего согласия, и ничего против воли нашей он преступать не будет. Пусть поклянётся, а потом и мы поклянёмся ему в помощи и повиновении, ему, и сами промеж собой. Так вот я думаю, и без этого нам нельзя. - Чем же мне клясться? - смутился Андрей, выйдя на середину избы. Все молчали. Выбрался из угла старик Потехин, развязывая клеёнчатый пакет. - Думали мы с Падуровым ночью-то, вроде клясться не на чем, да вот нашлось, что и осталось, - вынул голубой угол бархата, шитый потемневшей золотой нитью. Маленькое знамя. - Вымпел вроде остался, нашего полка. Все сгрудились, ощупывая тяжёлую постаревшую ткань. - На царский флаг, что ли, клясться? - весело сказал кто-то. - Дура, - ответил Демидов, - это казачье знамя. - Клянусь. Говорил каждый, вставая на оба колена, и целовал угол знамени. - И детьми, и жизнью своей. - Клянусь. - Клянусь. |
|
|