"Майя Луговская. Южное пекло " - читать интересную книгу автора

все это действует.
В общем, она доказывает бригадиру, что им необходимо провести
исследование у источника "Южное пекло", и просит дать им палатку на
несколько дней. И так она его уговаривает - приближается к нему, и волосы ее
у самой его щеки. Бригадир сияет.
- Очень, - говорит, - приятная встреча. Что же, постараюсь обеспечить.
А она не теряется:
- Слово пахаря - закон!.. - Говорит, что лучше сразу их ящики с
оборудованием перетащить в "газик". Что наша машина, мол, только до Тамани
их довезет, а потом в Керчь уйдет, стало быть, только он сможет их доставить
до источника, и, значит, они целиком в его власти, от него зависят.
А я думаю, как это у нее все мигом получается. Не голова, а
кибернетическая машина. По рукам и ногам хочет связать бригадира. Все это
происходит буквально в одно мгновение. Стою рядом и как дурак молчу.
Бригадир говорит, что ящики он забирает, а к источнику сможет их
отвезти только завтра утром. Тогда и палатка будет. А сейчас, мол, у него
дела, и он только вечером освободится. Машина, говорит, пусть уходит в
Керчь, а он их встретит в Тамани. Назначает место и время у памятника
Лермонтову в двадцать один тридцать.
Ящики они в его машину перетаскивают и свои спальные мешки тоже.
Распрощались с бригадиром. Он уезжает, а они сели в машину и говорят:
- Вот все и устроилось. Теперь мы не зависим друг от друга. Палатка у
нас есть. Вы отбирайте пробы в Керчи, а мы проведем свои исследования здесь.
Через трое суток приедете за нами.
Вернулись в Тамань, животы подтянуло, с утра ничего не ели, а уже
темнеет. Зашли в чайную. Хорошо пообедали, все довольны. Вдруг я вспомнил,
как она этого совхозного бригадира обольщала и как своими волосами лицо его
задевала... И тут я понял, что оставить их одних не смогу.
Нам бы пора уже ехать в Керчь, шофер торопит, понимаю, что и геологи
наши спешат. Но молчат, потому что все-таки я начальник. Конечно, я только
формально был их начальником. Все они гораздо опытнее и старше меня, я ведь
только-только окончил институт. Получилось так, потому что иикто из них
начальником партии ехать не соглашался. Кому охота возиться с машиной,
платформами, деньгами, всякими там бумажками, ведомостями? Никому. Я бы и
сам не согласился, назначили - пришлось.
Но тут, думаю, время оказать свое слово. Смотрю на них - сидят как ни в
чем не бывало. Она вынула полевой дневник, что-то записывает.
- Вот что, - говорю геологам, - поскольку я все-таки начальник, то
решаю так. Вы поезжайте с машиной, у вас работа на Керченском полуострове.
Вы лучше меня во всем разбираетесь. Отберете пробы, вернетесь сюда, в
Тамань. А я женщин одних оставить не могу.
Тут все заговорили:
- Правильно, правильно! Как это нам раньше не пришло в голову! - В
общем, хвалят меня, что очень хорошо решил.
Она не реагирует, записывает. Ну, а другая обрадовалась, вскакивает и
заявляет:
- Молодец! Наконец и в нашей партии хоть один мужчина нашелся.
Молодец! - и целует меня, да так крепко!
Я смутился, говорю:
- Может быть, все-таки не при всех.