"Н.Лухманова. Девочки (повесть) " - читать интересную книгу автора

представить вам рапорт на день. Второй класс насчитывает 30 учениц, в
настоящее время все здоровы)
Maman кивнула головой, но не сказала, как всегда: "Bonjour, mes
enfants!" (Здравствуйте, дети мои!) Затем величественно ответила на поклон
учителя и села на стоявший у стены стул; на стуле рядом, с которого вскочила
классная дама, поместился мопс.
Maman была в чепце с желтыми лентами - плохая примета, отметили
институтки. Сердца многих забились - вспомнилась вчерашняя угроза Коровы.
Попов немедленно вызвал одну за другой трех хорошо декламировавших
девочек. Одна прочла оду Державина "Бог", всегда приводившую Maman в
умиление, другая сказала, звонко отчеканивая рифмы:

Отуманилася Ида,
Омрачился Илион,
Спит во мраке стан Атрида,
На равнине мертвый сон.

Третья очень мило проговорила любимую басню Maman "Кот и повар". Но все
было напрасно: Maman сидела как истукан, и на ее добром широком лице теперь
был виден гнев. Попов больше не знал, чем занимать редкую посетительницу, и,
боясь начать скучный диктант, стал вдруг проводить параллель между Пушкиным
и Лермонтовым. Он говорил хорошо, живо и даже с пафосом продекламировал
"Пророка" - того и другого... Наконец раздался ожидаемый звонок, и учитель,
быстро раскланявшись, исчез. Maman встала, за нею и все девочки.
- Mesdemoiselles! (она почти всегда говорила по-французски) Мария
Федоровна Билле мне передала вчера ваше недостойное поведение, я очень
недовольна, и завтра, в воскресенье, весь класс без родных.
Maman вышла. Плаксы заплакали, но буйные головы молчали - надо было
дать Maman время убраться из коридора; зато потом, когда посланные лазутчики
донесли, что Maman "закатилась", гвалт поднялся невообразимый. Наказание
было настолько серьезно, что голоса разделились и половина начала робко
заявлять о "прощении".
Теперь торжествовала Надя Франк: вот к Корове уж она не пойдет просить
прощения, пусть хоть весь класс пойдет, а она не пойдет, хоть бы ее совсем,
навсегда, до конца жизни оставили "без родных"!
Все остальное время девочки были неузнаваемы, рассеянны, отвечали
невпопад, многие совершенно неожиданно получили кол, никто не говорил
по-французски, и бедная "чужеземка" (дама, дежурившая временно из чужого
класса), заменявшая m-lle Нот, охрипла и. уже с каким-то сипением время от
времени повторяла как во сне:
- Mais parlez done franзais, mesdemoiselles, paries franзais! (Но
говорите же по-французски, мадемуазель, говорите по-французски!).
В шесть часов начиналась всенощная, и после обеда, в четыре часа,
девочек повели наверх поправить волосы и вымыть руки. Церковь была домовая,
в верхнем третьем этаже, в глубине средней площадки лестницы, разделявшей
два широкие коридора с дортуарами Младших и старших классов.
Когда стали строиться, класс укоротился на две пары, три девочки
отказались идти в церковь под предлогом мигрени, Бульдожка без всяких
объяснений залегла под кровать: она предпочитала пролежать там всю
всенощную, разостлав под собой теплый байковый платок.