"Н.Лухманова. Девочки (повесть) " - читать интересную книгу автора

- Медамочки, глядите, у нее "были родные", а она ест!
Как только пропели "Очи всех на Тя, Господи, уповают", двери столовой
открылись настежь и четыре солдата внесли две громадные бельевые корзины.
Одну поставили к столам младшего отделения, другую - к столам старшего. От
каждого класса тотчас отделились две дежурные и пошли помогать разбирать
гостинцы. Все корзины, коробки и пакеты были подписаны. Дежурная забирала
все, что причиталось классу, несла к своим столам и раздавала по назначению.
Классные дамы иногда развертывали и осматривали посылки. Девочки при этом
часто просили: "M-lle, prenez quelque chose, prenez, je vous en
prie"(Возьмите что-нибудь, возьмите, пожалуйста), - и классная дама больше
из желания угодить девочке, чем полакомиться, брала конфетку или "кусочек".
Если гостинцы были "домашние", то часто слышалось из уст дамы презрительное
замечание: "Ма chиre(Моя дорогая), ваши родные, право, думают, что вас здесь
не кормят. Что это такое, булка, котлеты? Кофе в бутылке? - говорила она
одной девочке. - Ну уж это совсем мещанство, я вас прошу, чтобы таких
"кухарочьих" посылок больше не было", - и бедная девочка, которая так
просила свою маму прислать ей кофейку со сливками, теперь краснела,
стыдилась и готова была провалиться со своей бутылкой сквозь землю.
А между тем часто случалось так, что девочки, поделив между собою
гостинцы, наедались конфетами и шоколадом до тошноты и в то же время были
буквально голодны, отказавшись из принципа от казенного обеда.
Прошло несколько дней, в институтском муравейнике все обстояло
благополучно. Второй класс был в особенно мирном настроении. "Помещице" Тоне
Петровой мать прислала из имения в Боровичах мешок толокна, мешок сушеной
малины, пуд масла и бочонок меду. Четыре раза в год, аккуратно, как
государственную подать, она высылала своей дочери этот провиант. А все
остальное время, по воскресеньям и четвергам, все делились своими гостинцами
с Тоней Петровой. Масло и мед всегда оставались у классной дамы и выдавалось
скупо, но толокно и малина, как продукты безвредные, прятались в большой
классный шкаф и отдавались на расхищение желающим. Девочки ели толокно с
водой, с сахаром, с квасом, когда удавалось его купить. Набирали сухое в рот
и начинали говорить, причем белая пыль смешно летела во все стороны, так что
одна половина класса, глядя на другую, хохотала, делавшие же опыт давились,
кашляли до слез, до хрипоты. Малину ели на ночь сухую и заваривали как чай,
уверяя, что очень здорово вспотеть, и потели. Словом, было очень весело.


***

Но вот в одну из рекреаций старшие классы облетела сенсационная
новость, что Владимир Николаевич Луговой уходит и на его место назначен уже
новый инспектор. Одного только Лугового девочки называли по имени и
отчеству - всех остальных по фамилиям с прибавлением: господин, monsieur или
Herr.
Лугового любили все. Это был еще молодой человек, лет тридцати пяти,
высокий, худой, несомненно чахоточный, с красивым профилем и большими
добрыми глазами. Каков он был как инспектор, Бог его знает! Но девочек
положительно любил, знал каждую по имени, разговаривал ласково; случалось,
встретив большую уже девочку, он останавливал ее за руку или, разговаривая с
кем-нибудь, проводил рукою по волосам. Он делал это, очевидно, из доброты: