"Н.Лухманова. Девочки (повесть) " - читать интересную книгу автора

отец семейства, он обращался с воспитанницами как с детьми, и девочки были
страшно отзывчивы на эту ласку. Они чувствовали, что тут не фамильярность,
не пошлость, но именно отеческая ласка, которой так жаждали их маленькие
сердца. Стоило Луговому появиться в коридоре, как девочки из всех классов
бежали ему навстречу, окружали его, осыпали вопросами и смеялись.
Если в свободные часы или вечером по каким-нибудь делам он заходил в
"скелетную" (комнату за вторым классом), где стояли два скелета и шкафы с
убогою институтскою библиотекою, девочки проникали туда.
Если Луговой объяснял им что-нибудь из ботаники или зоологии - а он
говорил очень хорошо, - девочки окружали его стул, усаживались вокруг прямо
на пол и слушали с радостным вниманием. Классные дамы и начальство
удивлялись всеобщей шумной любви девочек к Луговому, а весь секрет его
обаяния состоял в том, что почти каждой из девочек Луговой бессознательно
напоминал отца или старшего брата; его обращение - не фамильярное, но в
высшей степени "домашнее", - его умение пожурить и пристыдить ленивую или
невнимательную тайно напоминало этим оторванным от дома девочкам милое
прошлое, когда они были не ученицами-институтками, а только дочерьми и
сестрами.
Потерять Лугового девочкам казалось большим несчастьем.
Узнав, что инспектор в "скелетной", девочки бросились туда, их
набралась целая куча, остальные ждали известий в коридоре. Девочки
заговорили все разом, но Луговой, смеясь, махнул рукой, и все сразу смолкли.
- В чем дело? - обратился он к одной.
- Правда ли, Владимир Николаевич, что вы уходите от нас?
Минуту Луговой молчал, он глядел в эти ясные глаза, черные, синие,
зеленые, серые, и во всех видел одно и то же выражение доверия и
привязанности. Ему жаль было расставаться.
- Да, дети, правда, - сказал он. - Я плох здоровьем, хочу отдохнуть,
полечиться. Завтра вас соберут всех в большой зал и вам представят нового
инспектора, Виктора Матвеевича Минаева.
- Мы не хотим нового инспектора! Мы никого, кроме вас, не хотим! Вы не
должны оставлять нас, мы при вас должны кончить курс! - кричали девочки.
- Довольно, дети, будет! Спасибо за чувства, но... я не могу
остаться... Да на то и не моя одна воля.
- Мы так и знали! Вас выжили из-за нас, вы были слишком добры к нам!
- Дети, дети, вы забываетесь!
Но волнение уже охватило девочек, стоявшие в коридоре узнали печальную
новость и тоже кричали:
- Мы не хотим нового инспектора, мы не примем его, не станем
разговаривать!
В другое время Луговой, пользуясь своим авторитетом, мгновенно успокоил
бы детей и прекратил шум, но теперь, взволнованный сам, видя, что детские
страсти расходились, он взял свою шляпу и направился из "скелетной" к
большой лестнице, повторяя на ходу:
- Нехорошо, дети, нехорошо, вы меня огорчаете!
Луговой шел по лестнице, за ним вразброд, вопреки строгому запрещению,
бежали девочки обоих старших классов. Многие плакали.
- Владимир Николаевич! Владимир Николаевич! Неужели мы вас больше не
увидим?
Луговой, дойдя до швейцарской, остановился.