"Н.Лухманова. Девочки (повесть) " - читать интересную книгу автора

две лампады, освещая лик Богоматери и Спасителя. Наверху, у Тайной Вечери,
как звездочка в небесах, сиял синий огонек лампадки.
В этом узком пространстве между громадной лестницей, погруженной во
мрак, и слабо освещенной церковью девочкам казалось, что они отрезаны от
всего мира. Суеверный страх перед чем-то холодным, неизвестным за спиною,
чем-то таинственным впереди заставил их горячо молиться, с тем религиозным
экстазом, который охватывает детей в пятнадцать-шестнадцать лет. И каждая из
них в душе повторяла одну и ту же наивную молитву: "Господи, не отними от
нас нашего доброго инспектора Владимира Николаевича Лугового и не допусти к
нам нового!" Чернушка поднялась первая.
- Не могу, медамочки, ноги застыли! - За нею вскочили и другие, только
Салопова стояла на коленях. Ее некрасивый рот шептал молитвы, худая рука
замерла у лба в крестном знамении, глаза, полные слез, светились глубоким
чувством молитвы и веры.
Девочки махнули рукой на Салопову, которая часто простаивала так, на
церковном притворе, целые ночи. Отворив двери, они стали выходить на
площадку. Кругом было темно.
- Душки, я слышу чьи-то шаги! - шепнула вдруг Пышка. Вся стая богомолок
шарахнулась в кучу, как испуганные овцы. На гулкой каменной лестнице
действительно что-то прошуршало. Кто-то слабо вскрикнул, и вдруг вся стая,
охваченная паническим страхом, понеслась в коридор, хватая друг друга,
цепляясь за юбки. С подавленными рыданиями они влетели в свой дортуар.
- Медам, медам, что с вами? Чего вы кричите? - посыпались вопросы
проснувшихся девочек.
"Пилигримки" тряслись и, щелкая зубами, ложились и прятали свои
застывшие ноги под одеяла. Когда в дортуаре настала тишина, Чернушка
потянула тихонько Пышку за одеяло:
- Пышка, ты спишь?
- Нет еще,- отвечала та, тоже. Шепотом,- а что?
- Пышка, душка, скажи мне, ты ничего не видела на лестнице?
Пышка нагнулась в промежуток между кроватями:
- Знаешь, Чернушка, я. видела "его", он катился шаром...
- Ай! аи! аи! - завизжала Чернушка. - Дрянь эдакая, зачем ты говоришь
мне такие страсти! - И, завернувшись одеялом с головою, свернувшись
клубочком, зашептала: "Да воскреснет Бог"...
На другое утро второй класс был очень разочарован. Богомолье не
принесло желанных плодов. Все шло предназначенным порядком. Классная дама
(все еще чужая, из-за болезни m-lle Нот) объявила, что второй урок (как
говорилось, "класс") кончится на полчаса раньше и что до завтрака всех
повезут в зал прощаться с Луговым и знакомиться с новым инспектором.
Впрочем, "богомолки" не роптали, но только были смущены. Салопова
растолковала им, что это справедливое наказание за их дурное поведение:
испуг, крик и бегство из церкви... такую молитву Бог не принимает.
Первый урок был священная история. Преподаватель, институтский духовник
отец Адриан, молодой, видный священник, носил щегольскую шелковую лиловую
рясу.
Когда он вошел в класс, все встали и пропели молитву перед ученьем.
Затем он взошел на кафедру. Одна из девочек немедленно подошла к классной
даме:
- Permettez moi de parler avec monsieur le prкtre (Позвольте мне