"А.В.Лукьянов. Идея метакритики "чистой" любви " - читать интересную книгу автора

материю, ?? o?, так что дионисийские мистерии, служившие для Ницше символом
языческого культа плоти и страсти, вводятся теперь в качестве культа
"вечной женственности" в сердцевину христианской религии.345
Если развивать эти мысли дальше, то можно сделать следующий вывод:
коль скоро эрос оказывается выше разума, то искусство должно подняться над
философией. Ведь софия, утверждает Булгаков, открывается в мире как
красота. Поэтому "искусство прямее и непосредственнее, чем философия, знает
Софию. Если религия есть прямое самосвидетельство и самодоказательство
Бога, то искусство, или, шире, красота есть самодоказательство Софии".346
Здесь отчетливо прослеживаются романтические корни софиологической
метафизики: убеждение в превосходстве вдохновения над мыслью, культ
художника и гениальности, воображения как способности творческой, а,
следовательно, "окрыленно-эротической".
Булгаковская критика разума как способности дискурсивной,
противопоставление разума и интуиции, позволяет заключить, что все это
также было характерно для романтизма.
Теперь мы, наконец, достигли вопроса, ради которого стоит
философствовать дальше. Природу эроса невозможно понять, если остаться в
пределах противоположности между философией разума и философией жизни,
между философией духа и философией души. Шеллинг верно замечает, что из
"напряжения между душой (Gemuthes) и духом исходят все трагические явления,
ибо они как раз таки должны быть в единстве".347 И примат этического над
эстетическим, ни примат эстетики над моралью не могут выступать в качестве
критерия культурного развития. Теперь, если продолжить эту мысль дальше,
вводя ее в контекст исследуемой нами проблемы, то можно заключить, что
подлинное осмысление эроса, как внутренней диалектики жизни, возможно не на
пути постулирования слабости и ограниченности разума. В то же время нельзя
и абсолютизировать последний, превращая его в икону. Разум, как верно
замечает Шеллинг, "есть принцип равенства, а принцип неравенства - это
рассудок. Разум принадлежит народу, рассудок - достояние царей; в разуме
нельзя отказать никому, в рассудке - очень многим".348
Когда Булгаков ставит на место Логоса Эрос, то он умаляет значение не
только разума, но и рассудка. Место любви духовной занимает любовь
чувственная, так что эротическое начало пронизывает всю божественную жизнь,
а тайна творения подменяется мистерией зачатия-рождения. Однако не все так
просто! Ни голый рационализм, ни чистый иррационализм не могут претендовать
на звание философии. Последняя должна отталкиваться прежде всего от
рассудка, от здравомыслия, чтобы стать могилой для всех иллюзий.
Перечислим наиболее опасные из них: 1) вера в противоположность
мыслящего духа и плоти вообще; 2) вера в телесность идей; 3) вера в
одухотворяющую весь мир силу любви. Подробное рассмотрение каждой из этих
иллюзий составило бы текст в несколько томов. Мы же пытаемся увидеть всю
проблему в целом, выделяя и специально исследуя такие три космические
потенции, как дух, любовь и эрос.
Анализ проблемы духовного мира субъекта сначала требует разделения
последнего на составные части. Это осуществляет рассудок. Сообразуясь с
рассудком, необходимо констатировать следующее: дух есть прежде всего
проявление волевого начала (сильный духом - это сильный волей), любовь
означает человеческую душу, которая иной раз так переполняется чувствами,
что разрывается на части; наконец, эрос - это жажда непрерывного