"А.В.Лукьянов. Идея метакритики "чистой" любви " - читать интересную книгу автора

самосовершенствования, восхождение к миру абсолютных ценностей, постоянная
неудовлетворенность достигнутым. Следовательно, он как бы мечется между
любовью и духом, свободно парит между бытием-долженствованием и тем, что
стремится не быть. Так, в работе "Жизненная драма Платона" Вл.Соловьев
прямо приходит к выводу о том, что Платон не выдержал своего светлого
идеализма до конца, и вообще человек не может "исполнить свое назначение
... одною силой ума, гения и нравственной воли..."349 Платон всеми силами
своего интеллекта и воли стремился достичь цветущего берега Божественной
любви, но его творческая потенция разлетелась на части, как только он
попытался остаться в границах этой любви. Любовь - это страшная сила не
быть. Поэтому счастлив тот, кто не сразу достигает ее берегов. Блажен тот,
кто отправляется к ней под парусом эроса, под парусом играющей мудрости,
любуясь на которую, мы распознаем истинное творчество и последовательную
череду мелькающих перед нами времен.
Самая большая радость для эроса - это быть с человеком, быть с будущим
человеческим родом. В эросе все исполнено смысла и значения. Это - никогда
не погибающая диалектика, диалектика, пронизывающая сам поиск первоначал,
то есть все человеческое стремление к метафизике.
Итак, мы постепенно достигли того, к чему так прилежно стремились,
достигли главного вывода всего исследования: диалектика есть существенная
часть метафизики, если под последней понимать мудрость как науку "об
определенных причинах и началах".350 Метафизика как учение о началах и
причинах всего сущего (определение метафизики мы берем в смысле "первой
философии", то есть так, как это делал Аристотель) заключает в себе
диалектику. Однако такое решение предполагает целый ряд существенных
оговорок.
1. Мы исходили в своем построении философии любви не из
трансцендентной, а из трансцендентальной теории эроса, которую развивали,
отталкиваясь от философских систем Фихте и Шеллинга.
2. Взяв за основу шеллингово учение о потенциях, мы его существенным
образом переработали в том плане, что до конца попытались учесть творческий
потенциал, содержащийся в "наукоучении" Фихте. Так, если Шеллинг главным
образом мучается над тем, что придумывает "магические формулы, при помощи
которых ... вызывает дух"351, то для нас дух есть нечто естественное. Он
означает присущее человеку стремление к лучшему будущему, к равенству и
справедливости. Следовательно, он есть потенция разумного познания.
3. "Вторую потенцию" Шеллинга, которая есть "тяготеющее к небытию", мы
обозначили потенцией любви, которую впервые анализировали не только в
качестве созидающей мир комической силы, но и в качестве силы
деструктивной, силы, разрывающей мир и человека на части.
4. Наконец, наиболее существенное изменение, которое было внесено нами
в систему позднего Шеллинга, заключалось в том, что на месте третьей,
глубоко вымученной потенции, оказался творческий эрос, который не надо
вызывать с помощью никаких заклинаний и который представляет собой
космическую и творчески-конструктивную силу.


* * *

Диалектика, таким образом, оказывается как бы изначально заложенной в