"Евгений Лукин. Нон-фикшн: В защиту логики (Заметки национал-лингвиста)" - читать интересную книгу автора

представителей криминалитета, то лишь по телевизору.
Как тут не вспомнить героя Питера Устинова - начальника полиции,
единственной усладой которого были фильмы про сыщиков. Они помогали ему
отвлечься от осточертевшей службы.
А достоверность любовного романа! Прямо хоть лозунг вывешивай: "Каждой
уборщице - по очарованному миллионеру!"
Нет, конечно, в заповедниках областных отделений СП встречаются еще
кропотливые бытописатели, но, во-первых, публикуются они самое большее
тысячным тиражом, а во-вторых, и с ними тоже в последнее время не все
по-прежнему.
- Вот ты фантастику пишешь... - роняет с неодобрением матерый
прозаик-реалист. - А я вот, знаешь, тоже взял и написал... только не как ты,
а всерьез. Почти публицистика получилась...
И вручает рассказик, содержание которого примерно таково: таксист везет
даму, и та жалуется, что ей приснилась дата смерти - сегодняшнее число,
естественно. Пока шофер пытается убедить пассажирку, что не стоит верить
каждому сновидению, они прибывают по адресу. Женщина расплачивается и
выходит - в аккурат под колеса самосвала.
Точка.
А! Нет! Еще дюжина знаков препинания, между которыми втиснулись и
потусторонний мир, и Космический Разум, и карма, и чего-чего только не
втиснулось!
Автор, повторяю, исповедует "правду жизни" и клеймит любое от нее
уклонение.
От использования откровенной чертовщины вроде бы удерживаются одни лишь
создатели "социально направленных" произведений, да им оно и незачем: как
уже было сказано, тронутый идеологией реализм в плане вранья даст сто очков
вперед любой фантастике.
Что остается? А, ну да! То, что литературоведы именуют мистическим
реализмом. "Кысь", к примеру...
Нет, ну это ж надо сколько развелось конкурентов!

3


И я сжег все, чему поклонялся,

Поклонился всему, что сжигал.

Иван Тургенев


Из приведенных примеров обратите особое внимание на фигуру серьезного
прозаика, без тени смущения вторгшегося на территорию фантастики и
ухитрившегося при этом остаться воинствующим реалистом.
Вот он, тот самый кувырок мировоззрения, о котором я, собственно, и
собираюсь вести речь. Вот она, та граница, что в недалеком будущем (впрочем,
оно никогда умом не блистало) отделит фантастику от пресловутого мэйнстрима.
Полагаю, что вскоре отличать их будут вовсе не по качеству текста, а по
отношению автора к изображаемым явлениям. "Не как ты, а всерьез". В этом вся