"Евгений Лукин. Секондхендж" - читать интересную книгу автора

Внезапно его собеседник насторожил уши. Уши у него, кстати, тоже были
весьма примечательные. Волчьи.
- Что там?
Снаружи отчетливо лязгнула цепь на сваренной из железных прутьев
калитке. Кто-то пытался проникнуть в агитхрам.
- Поди взгляни.
Волчеухий товарищ Артем поправил под мышкой ствол и вышел в ночь.
Вскоре вернулся, подталкивая в спину - кого бы вы думали? - одутловатого
глашатая Вселенской Гармонии.
- Так... - озадаченно сказал Арсений, чуть отшатнувшись от незваного
гостя. - А ты тут что забыл, нехристь космический?
У космического нехристя было отчаянное лицо. Сел на ближайший табурет,
сгорбился, скрипнул зубами.
- Дедавиву! - сдавленно выговорил он.
Двое переглянулись, но уже в следующий миг до обоих дошло, что
произнесено было слово "ненавижу". То ли родоначальник новой поэзии после
контакта со Сверхразумом раздружился со всеми согласными скопом, то ли и
раньше не слишком с ними дружил. Думается, известные строки Сергея Есенина
прозвучали бы в его исполнении примерно так:

И нифто дуфы не потвевовыт,
И нифто ее не бвофит в двоф...

- Что ж ты? - ворчливо упрекнул его Арсений. - То руку поганцу жмешь, а
то вдруг взял да и возненавидел!
Ничего, кстати, удивительного. Черт его разберет, почему, но чем выше
искусство, тем более непонятно поведение его представителей в быту. Самые
похабные анекдоты сочиняются музыкантами, а лирический поэт в смысле
склочности даст сто очков вперед любой пенсионерке. Возможно, высота
помыслов, согласно какому-то мировому закону, в данном случае
уравновешивается низостью умыслов.
Особенно трудно беседовать с гениями. Пушкин того и гляди бильярдным
шаром в лоб засветит и тебя же на дуэль вызовет, Лев Толстой по крестьянской
привычке обматерит машинально, Достоевский глянет разок - да и забьется в
эпилепсии.
Уровня классиков бледный одутловатый самородок, ясное дело, еще не
достиг, но, судя по всему, шансы имел, поскольку характер у него уже
выработался достаточно мерзкий.
Как удалось понять из общей невнятицы, вина молодого лидера
общественно-политического движения "Колдуны за демократию" перед мировой
поэзией была ужасна. По сути, угрюмый красавец в безупречно пошитом костюме
сорвал бледному одутловатому творческий вечер, стянув на себя внимание
публики и даже не предложив из вежливости прочесть еще пару стихов.
Да за такое убить мало!
- Ну вот шел бы домой и там ненавидел, - буркнул Арсений, выслушав
жалобу до конца. - Сюда-то чего приперся?
Поэт поглядел на него с удивлением. Пришел к врагам своего врага -
помощь предложить. Чего тут непонятного-то?
- Отомстить, что ли, хочешь?
- Отомфтить!