"Евгений Лукин. Секондхендж" - читать интересную книгу автора

собаке, хотя уже пробивается кое-где ярко-зеленая щетинка.
Дубрава внезапно раздалась - и на обширной поляне глазам трех путников
предстала толпа мегалитических столбов, глумливо величаемая в баклужинской
прессе Секондхенджем, хотя, согласно данным радиоуглеродного анализа,
хваленый английский Стоунхендж был нагроможден гораздо позже.
Сельские в рощу не заглядывали, справедливо считая капище заклятым
местом. Городские - те как-то раз додумались, привели экскурсию и долго
конались впоследствии, чья вина. Было из-за чего: одна туристочка, постояв в
центре двойного каменного оцепления, вскорости впала в депрессию и
траванулась, еще двое любителей неолита угодили в психушку. Да и остряк
репортер, прилепивший доисторическому памятнику насмешливое прозвище, тоже,
говорят, добром не кончил.
- Ну и чего ради мы сюда перлись?
- Капиффе, - зловеще пояснил одутловатый визави Космического Разума. -
Это капиффе!
- Видим, что капище. Перлись чего?
- Фто "фево"? Фто "фево"? - взволновался поэт. - Мефто гибвое!
- Да, может, оно только для добрых людей гиблое! А он-то колдун.
- Двя ффех! Двя ффех гибвое!
Желчный сухопарый Арсений нахмурился и, подойдя к покосившейся
ребристой глыбе, потрогал коряво начертанный автограф: "Здесь был Ва...".
Дальше надпись обрывалась.
Обернулся к совиноглазому Артему:
- Что скажешь?
Тот был очень недоволен происходящим. Если честно, ему еще вчера не
понравилась затея, предложенная косноязыким глашатаем Вселенской Гармонии.
- Негоже, - угрюмо проговорил он, изучив нагромождения камней.
- Чего негоже-то? - ворчливо переспросил старший товарищ.
Родоначальник гласной поэзии оглядывался то на одного, то на другого
сообщника. В глазах его тлела жажда мести.
- Мы - коммунисты, Арсений, - сурово напомнил Артем. - Православные
коммунисты. И не пристало нам прибегать к помощи вражьих сил. Дзержинский
чему учил? Холодный ум, горячее сердце, чистые руки. Да и апостол Павел
тоже...
- А мы разве прибегаем? - возразил сухопарый. - Заманить поганца в
самую середку...
- И что будет?
- Н-ну... что-нибудь да будет.
- Капиффе! - с трепетом напомнил поэт.
- Примолкни, а? - посоветовал ему через плечо волчеухий Артем. - Без
тебя знаем, что капище. Не слепые.
Постояли, посомневались. В дубраве орали вороны.
- А может, оно и неплохо, что вражья сила... - помыслил вслух более
опытный товарищ Арсений. - Скажут: доигрался чернокнижник. Поделом ему...
- Да ерунда это все! - взорвался Артем. - В английском Стоунхендже что
ни день туристы толкутся, исследователи всякие - и ничего, живы-здоровы...
- Ну то Англия... - уклончиво отозвался Арсений. - А у нас, знаешь,
всяко бывает... Как бы только узнать, действует оно или... - Взгляд его
остановился на родоначальнике гласной поэзии.
- Вот на нем и проверим, - с мужской прямотой брякнул совиноглазый.