"Николай Лукин. Судьба открытия (Научно-фантастический роман) " - читать интересную книгу автора

ружья, а из пушки,- или как он разбежался и перепрыгнул через самый высокий
забор.
Незаметно он научился читать. Мать дарила много книжек с картинками;
картинки быстро надоедали, и мальчик разглядывал надписи. Нянька - она была
грамотная - показала ему буквы. В день своих именин, когда ему исполнилось
пять лет, Вовка неожиданно для себя сразу прочел страницу из сказки о
Красной Шапочке. Он ходил в тот день ошеломленный, не расставаясь с книжкой.
А отец, мать, гости - все смотрели на него и говорили: "Ах, до чего
способный ребенок!"
Спустя два года к нему стала приходить учительница Екатерина
Александровна, застенчивая пожилая женщина в черном платье. С ней мальчик
начал заниматься по русскому языку, по французскому и по арифметике.
Летом уроки бывали только изредка, чтобы не забылось пройденное зимой.
В один из свободных летних дней он поехал с отцом за город, в полковые
лагеря. Ехали по железной дороге. Путь занял мало времени: двадцать минут
туда и столько же, вечером, обратно.
Эта поездка оставила у Вовки в памяти след на всю жизнь. Он увидел лес,
желтые от пшеницы поля - волны катились по ним от ветра,- крытые соломой
деревенские домики и в лагере - белые палатки солдат. А главное, он впервые
рассмотрел вблизи паровоз. Интересно и страшно: шипит, пускает пар по
бокам...
- Папа, почему он без лошади едет?
Отец засмеялся:
- Дрова горят в топке... Смотри - искры из трубы!
Целый месяц Вовка говорил о виденном. А потом притих и задумался о
постройке собственного паровоза.
Пусть, думал он, небольшой паровоз, ростом хотя бы со стул. Но надо,
чтобы в нем по-настоящему горел огонь и чтобы он от огня ехал. Можно
вставить туда керосиновую лампу: над самым огнем будет колесо; оно
завертится, закрутит четыре приделанных снизу колеса; те тоже завертятся, и
паровоз побежит вперед.
Он решил строить свою машину втайне. Все ахнут, увидев его едущим на
паровозе из детской в столовую. Самое главное, чтобы пока о лампе никто не
догадался. Ее надо поставить, когда остальное будет уже готово.
Пелагея Анисимовна обрадовалась: мальчик занят тихой игрой, вырезает
кружки из толстого картона, связывает шпагатом какие-то палки, оклеивает их
бумагой. Карету делает, что ли?
Через несколько дней вечером, когда старуха ушла на кухню ужинать, в
детской раздался крик. Паровоз испытания не выдержал: горела бумага, горел
шпагат, разлился и горел на полу керосин.
Все, даже отец, прибежали в детскую. Пожар потушили одеялом, Вовку
увели на расправу в кабинет отца.
Вину свою он мужественно признал: да, он забыл приклеить картонную
трубку, чтобы улетали искры. Поэтому, наверно, бумага загорелась. Если бы
огонь пошел по трубке...
- Вовочка! - всплеснула руками мать.- Боже мой, какую еще трубку...
Господи! Что это он говорит!..
Няня стояла у двери, испуганная, бледная. А отец покраснел и застучал
пальцем по столу.
- Если ты,- сказал он,- посмеешь притронуться хоть раз к лампе... или