"Николай Лукин. Судьба открытия (4, 5 и 6-я главы третьей части романа, переработанные автором) " - читать интересную книгу авторауже сухо - только по бокам струятся ручейки. Приятно, что весна и что
учебный год к концу. Тепло, особенно за ветром. Один - просто в шерстяной фуфайке, вторая - в распахнутом драповом пальто, через парк шли студент и студентка. Они громко разговаривали. Ругали нелюбимого преподавателя: слушаешь его, и такая скукота берет... - Вот почему, когда сам Зберовский читает, мне сразу все понятно - о чем бы он ни объяснял? Стереохимия ведь - ужас! - горячась, говорила она.- Но все-таки сидишь, когда Зберовский, и спать ничуть не хочется! Честное слово! - Ну, то - Зберовский! - наставительно сказал студент. - Чего он лекции теперь - не каждый день?.. Не знаешь? - Да вроде с углеводами опять у себя в лаборатории... - Безобра-азие,- протянула студентка. А кое-кто из молодежи был осведомлен получше; тем, которые специализируются при кафедре Зберовского и вхожи в его лабораторию, хорошо известно, что профессор работает сейчас над получением очень сложного, какого-то чудодейственного вещества, по свойствам напоминающего хлорофилл. Как утверждают, оно должно открыть новую эру в науке. Сегодня Григорий Иванович собрался зайти в областное издательство, где будет печататься его брошюра о возможности гидролиза соломы, стеблей подсолнечника, кукурузы и других отходов сельского хозяйства юго-западной части СССР. И для здешнего края это важная тема, хоть край не совсем-то и южный. Издательство торопит, просит скорее подписать рукопись в набор. Днем на улицах оказалось изумительно - весна! Теплынь, тротуары сухие. Григорий Иванович не раз задерживался по пути, беседуя со знакомыми В издательстве он зашел к директору. А тот был у себя не один. В кресле перед его столом, развалясь, сидел некто солидный, в роговых очках. - Вот наконец! Я вас заждался! - сказал директор, увидев Зберовского. И, здороваясь с ним, кивнул на человека в очках: - Не знаете друг друга? Познакомьтесь! Почти второе, а для нас, по сути дела, едва ли и не первое лицо в нашем облисполкоме... Григорий Иванович подал руку и назвал себя: - Зберовский! Сидящий сделал движение, словно хочет встать. Глаза их встретились. Оба настороженно-пристально смотрели друг на друга. Крестовников узнал Зберовского, Зберовский же - прежнего Сеньку. После долгой паузы Крестовников весь точно просиял от счастья. - Ну, что ты скажешь! А? - воскликнул он.- Григорий!.. Взгляд Зберовского со все нарастающим удивлением ощупывал Крестовникова. К удивлению постепенно добавлялся чуть иронический оттенок. - Так это, значит, ты? - спросил Григорий Иванович. - Да я, конечно, я... Крестовников тихо, как-то приветливо и умно засмеялся. Несуетливый, уверенный в себе, умеющий производить внушительное впечатление. Улыбается, и в улыбке не заметно фальши. Видно, искренне обрадован. Говорит: - А ты - профессор, как я слышу? Я никогда не сомневался, что перед тобой научная карьера. Да ты подумай, встреча-то какая! Ну, я просто слов не нахожу...- И тут же бросил в сторону, объясняя директору издательства: - В гимназии еще мы... Потом - студентами жили вместе на чердаке, в мансарде. |
|
|