"Николай Лукин. Судьба открытия (4, 5 и 6-я главы третьей части романа, переработанные автором) " - читать интересную книгу автора

уже сухо - только по бокам струятся ручейки. Приятно, что весна и что
учебный год к концу. Тепло, особенно за ветром.
Один - просто в шерстяной фуфайке, вторая - в распахнутом драповом
пальто, через парк шли студент и студентка. Они громко разговаривали. Ругали
нелюбимого преподавателя: слушаешь его, и такая скукота берет...
- Вот почему, когда сам Зберовский читает, мне сразу все понятно - о
чем бы он ни объяснял? Стереохимия ведь - ужас! - горячась, говорила она.-
Но все-таки сидишь, когда Зберовский, и спать ничуть не хочется! Честное
слово!
- Ну, то - Зберовский! - наставительно сказал студент.
- Чего он лекции теперь - не каждый день?.. Не знаешь?
- Да вроде с углеводами опять у себя в лаборатории...
- Безобра-азие,- протянула студентка.
А кое-кто из молодежи был осведомлен получше; тем, которые
специализируются при кафедре Зберовского и вхожи в его лабораторию, хорошо
известно, что профессор работает сейчас над получением очень сложного,
какого-то чудодейственного вещества, по свойствам напоминающего хлорофилл.
Как утверждают, оно должно открыть новую эру в науке.
Сегодня Григорий Иванович собрался зайти в областное издательство, где
будет печататься его брошюра о возможности гидролиза соломы, стеблей
подсолнечника, кукурузы и других отходов сельского хозяйства юго-западной
части СССР. И для здешнего края это важная тема, хоть край не совсем-то и
южный. Издательство торопит, просит скорее подписать рукопись в набор.
Днем на улицах оказалось изумительно - весна! Теплынь, тротуары сухие.
Григорий Иванович не раз задерживался по пути, беседуя со знакомыми
студентами.
В издательстве он зашел к директору. А тот был у себя не один. В кресле
перед его столом, развалясь, сидел некто солидный, в роговых очках.
- Вот наконец! Я вас заждался! - сказал директор, увидев Зберовского.
И, здороваясь с ним, кивнул на человека в очках: - Не знаете друг друга?
Познакомьтесь! Почти второе, а для нас, по сути дела, едва ли и не первое
лицо в нашем облисполкоме...
Григорий Иванович подал руку и назвал себя:
- Зберовский!
Сидящий сделал движение, словно хочет встать. Глаза их встретились. Оба
настороженно-пристально смотрели друг на друга. Крестовников узнал
Зберовского, Зберовский же - прежнего Сеньку.
После долгой паузы Крестовников весь точно просиял от счастья.
- Ну, что ты скажешь! А? - воскликнул он.- Григорий!..
Взгляд Зберовского со все нарастающим удивлением ощупывал
Крестовникова. К удивлению постепенно добавлялся чуть иронический оттенок.
- Так это, значит, ты? - спросил Григорий Иванович.
- Да я, конечно, я...
Крестовников тихо, как-то приветливо и умно засмеялся. Несуетливый,
уверенный в себе, умеющий производить внушительное впечатление. Улыбается, и
в улыбке не заметно фальши. Видно, искренне обрадован. Говорит:
- А ты - профессор, как я слышу? Я никогда не сомневался, что перед
тобой научная карьера. Да ты подумай, встреча-то какая! Ну, я просто слов не
нахожу...- И тут же бросил в сторону, объясняя директору издательства: - В
гимназии еще мы... Потом - студентами жили вместе на чердаке, в мансарде.