"Любовь Лукина, Евгений Лукин. Для крепких нервов." - читать интересную книгу автора

земного астронавта представителями внеземной цивилизации. И рассматривался
он, помнится, как наиболее благоприятный вариант. Ну, это мы скоро
проверим...
"И долго они меня собираются здесь держать?" - несколько раздраженно
подумал Чарыев и снова запрокинул голову. Как в орудийном стволе.
"Зиндан", - вспомнил он вдруг. Азиатское средневековье. Земляная
тюрьма. Яма, из которой не выбраться... Ничего себе, ассоциации!
- Могу я отсюда выйти? - осведомился он и, еще не договорив, увидел,
что может. В янтарной стене, там, где только что мерцал синий экранчик,
теперь зиял узкий прямоугольный проем. Удивительно тактичные и
ненавязчивые хозяева.
Чарыев шагнул к любезно указанному выходу и обнаружил, что идет
босиком. Как же надо было барахтаться в водовороте, чтобы выскочить из
ботинок! Ни дать ни взять - жертва кораблекрушения...
Он вошел в тесный туннельчик, который, дважды свернув под прямым
углом, вывел его в обширную... не то залу, не то площадь. Потолка опять не
было. Или был, но абсолютно прозрачный.
В голове кувыркались обломки фраз типа: "Впервые представитель
человечества... Встреча, на которую Земля надеялась со времен Джордано..."
Потом вся эта путаница разом исчезла, и голова стала пустой и легкой.
Прямо перед Чарыевым сидел... сидело... Сидела совершенно
фантасмагорическая тварь. Исчадье ада, как сказали бы тремя веками раньше.
И довольно крупное исчадье - с добрую корову.
Животное по-лягушачьи раздуло зоб, потом отворило вместительную пасть
и низко сказало: "Хаа..."
Чарыев стоял неподвижно, преодолевая соблазн броситься обратно, в
тесный коридорчик. Пальцы правой руки беспомощно тронули бедро, на котором
должна была висеть кобура, доблестно утопленная вместе с пистолетом -
хорошим надежным оружием, предназначенным как раз для таких встреч.
Впрочем, зверь нападать не торопился. Странный зверь. Клыки, рога,
бивни... Не допустит естественный отбор столь безобразного сочетания!
Тут чудище, видно, решив добить Чарыева окончательно, неловко
переступило с лапы на лапу и с треской растопырило перепончатые крылья.
Так оно еще и летает? Ну нет, это вы бросьте, никак оно не может летать -
вес не тот. Тогда почему крылья? Рудименты? Что-то оно, родимое, состоит
из одних рудиментов. Гребни, шипы, присоски... Несомненно, весьма нужные
приспособления. Каждое в отдельности. Но когда все это собирается в одну
кучу, - так... бесполезные украшения.
Украшения? А это уже версия. Украшения...
Чарыев ошеломленно смотрел на бредовое существо. Ему как-то не
приходило в голову, что этот монстр может оказаться братом по разуму.
Одиозный какой-то братец, пощечина общественному вкусу...
Брат по разуму удивленно по-собачьи наклонил сверхвооруженную голову
к шипастому плечу. Дескать, что же ты стоишь, как столб? Заходи, раз уж
пришел. Представься хотя бы.
Дурацкое положение! С чего начать? Воздеть сцепленные ладони и
провозгласить: "Мир, дружба"? Или просто сказать: "Здравствуйте?"
- Мы пришли с миром, - испытывая некоторую неловкость, сообщил Чарыев
и шагнул к затрепетавшему крыльями веществу.
Животное вспорхнуло и, заполошно вопя басом, описало низкий неровный