"Павел Лукницкий. Ниссо" - читать интересную книгу автора

поворачивается к Ниссо; с упавшим сердцем она замирает снова, но, собравшись
с духом, протягивает руку, гладит осла, - как бы не затрубил! Но осел узнает
ее, щиплет ее руку шершавыми губами, молчит. Ниссо становится на
четвереньки, вползает внутрь жилища, присев на корточки, затихает. Когда
дыхание ее успокаивается, она осторожно втягивает воздух ноздрями, - мясо
должно вкусно пахнуть. Но в доме пахнет совсем иначе, - что это за острый,
пряный запах? Он щекочет ноздри, хочется чихнуть, - только бы не чихнуть!
Это совсем не запах еды, все пропитано этим запахом! Что они жгли тут?..
Ниссо очень боится чихнуть, но терпеть больше невозможно. Забыв
осторожность, Ниссо крадется к очагу, тянет руки вперед, натыкается на
деревянную чашку. В ней кость, большая кость с мясом! Сердце Ниссо
колотится, но кость уже зажата в руке. Ниссо пятится, поворачивается о
опрометью кидается из дома. Никто в доме не шелохнулся, но Ниссо все-таки
бежит, не разбирая пути, больно ударяясь ногами о камни, а кусок козлятины -
уже во рту, и никакая сила не вырвет его из зубов Ниссо! Перепрыгнув через
ограду, через вторую, Ниссо спотыкается о камень и падает. Ей больно, но ей
не до боли. Она остается лежать и, ухватив руками кость, с жадностью,
по-звериному запускает зубы в кусок мяса и рвет его и проглатывает не
разжевывая. Потом она начинает есть медленнее, уже не глотает куски.
Постепенно приходит сытость, и Ниссо садится удобней на камень. Она
вспоминает о Зайбо и Меджиде, - может быть, пойти домой, разбудить их и дать
им по кусочку тоже? Конечно, надо им дать, только не все, - немножко! А
может быть, не давать? Ведь если там осталось еще мясо, то тетка утром,
наверное, их не забудет? Она всегда дает им все, что достанет сама.
В таких размышлениях Ниссо поднимается и медленно бредет к дому. Входит
в дом. Голубые Рога спит, Меджид и Зайбо спят тоже. Нет, не надо будить их:
раз они спят, значит им хорошо значит они не голодны. И ведь они с вечера
наелись патука. Лучше всего подождать до утра. Если Тура-Мо ничего не
принесет им - ну, тогда можно будет им дать по кусочку. А вдруг тогда они
расскажут тетке, что Ниссо кормила их козлятиной? Конечно, они могут
рассказать! Пусть лучше Тура-Мо думает, что кость украла собака соседа, ведь
могла же она украсть?.. А вдруг, если Ниссо сейчас заснет, собака в самом
деле прибежит и съест то, что у нее осталось?
Ниссо раздумывает: куда спрятать мясо? На дворе, под камнями? Но собака
может пронюхать, разрыть. Дома? Но вдруг тетка придет, пока Ниссо будет
спать. Нет! Лучше совсем не спать, держать добычу в руках, а утром съесть ее
всю. Конечно, так лучше!
Ниссо пробирается к корове, садится рядом, приникает к ней, зажимает
обглодыш между колен, сидит, старается не заснуть. Но она сыта, и ее клонит
ко сну. Через несколько минут она уже спит сидя, склонив голову и ровно,
безмятежно дыша.
Утром никто не приходит. Ниссо, проснувшись, испуганно шарит руками
вокруг себя. Но мясо лежит тут, и Ниссо съедает его одна.
Утренний туман поднимается над ущельем. Весь Дуоб в оживлении: женщины
сегодня уводят скот на Верхнее Пастбище. Но Тура-Мо курит опиум вдвоем с
Бондай-Шо. Она в другом мире, смутном, нездешнем. Никто на свете, кроме
Ниссо, не вспоминает о ней. И кому есть дело до горя Ниссо? Неподвижно сидит
она у входа в свое жилище и глядит на бредущий по селению скот: коровы, козы
и овцы, звеня чугунными колокольцами, выплывают из розового тумана и снова
скрываются в нем. А Голубые Рога, словно чуя свою беду, протяжно и грустно