"Павел Лукницкий. Ниссо" - читать интересную книгу автора

мычит, высунув голову из-за загородки и блестящими глазами провожая уходящее
стадо.


5

Прошло несколько лет, - кажется, пять, может быть, даже больше: прошли
они так же, как перед тем проходили многие годы - ничто не менялось в Дуобе.
Несколько человек умерло, - их хоронили тихо, не слишком печалясь.
Народились новые дети, - никто им не радовался. Все знали: люди здесь
подобны камням, - сколько б ни сбрасывать их с полей, сверху навалятся
новые; всегда будут люди в селении, и всегда будет им голодно. И дом Тура-Мо
ничем не отличается от других домов, - пока живы в нем дети, они растут, как
бы ни приходилось им плохо.
Так же, как и раньше, жила Ниссо, так же таскала в кувшине воду и
варила похлебку, вела все хозяйство. Только к лохмотьям своего брезентового
платья подшила снизу несколько кусков от изодранного джутового мешка, -
теперь оно доходило ей до колен.
Никто не помогал Ниссо. Достигнув десятилетнего возраста, Меджид мог бы
уже многое делать в доме. Но главным его занятием оставалась стрельба из
лука камнями.
Этим занятием увлекались все мальчики Дуоба, но Меджид предавался ему с
особым увлечением. Он убивал птиц, щебетавших на ветвях тутовника, и ел их,
как кошка, сырыми. Он подстерегал девочек, спрятавшись за камнями, и однажды
влепил в лицо Зайбо такой камень, что искровенил ей всю щеку, разбил губу,
выбил два передних зуба. Зайбо без сознания упала со стены, на которую
залезла, чтобы дотянуться до диких яблок, выросших в саду соседа. Девочку
подобрал сосед Палавон-Назар, охотник и мастер по шитью сыромятной обуви из
кожи козла.
Тура-Мо не было в селении; с тех пор как она стала уходить с Бондай-Шо
в долину Большой Реки, ее редко видели в Дуобе, да и мало о ней вспоминали.
Палавон-Назар, высокий, сухой и одинокий, как каменная башня на вершине
горы, казался человеком суровым и жестким, но у него было доброе сердце. Он
взял Зайбо на руки и отнес ее к Барадбеку, чтобы тот посоветовался с богом о
наилучшем способе вылечить девочку.
Степенный, седобородый Барад-бек потыкал волосатым пальцем в
окровавленное лицо Зайбо, влил ей в рот какую-то жидкость, от которой она
пришла в себя и заплакала. Затем повесил ей на шею треугольный амулет -
зашитую в тряпочку молитву, предохраняющую от всяких болезней. Палавон-Назар
поблагодарил Барад-бека, дал ему за амулет шкурку недавно убитой лисы и
отнес Зайбо к себе в дом в полной уверенности, что она будет здорова.
Но через несколько дней раны на лице Зайбо начали гноиться, тело ее
пламенело, рот распух, и она отказывалась даже от кислого молока. Тогда
Палавон-Назар решил не пожалеть еще одну шкурку лисицы и отнес ее к дряхлой
Зебардор.
Старуха растопила баранье сало, смешала его с пеплом и сажей от
сожженного птичьего помета, прибавила в смесь горсть какого-то толченого
корня и густо обмазала этим лекарством лицо Зайбо.
Через несколько дней Зайбо действительно стало лучше, она уже бегала по
селению, с черным, страшным, словно обугленным, лицом, но беспечная, как все