"Сергей Лукницкий. Планета Гекатомб (микрореализмы: Автомобиль, Дом)" - читать интересную книгу автора

Признаться, я ничего уже не понимал. Какой хозяин? Почему, чтобы
просить милостыню, надо надевать перстни? Почему этот человек играл
крестьянина середины прошлого века, или, скорее, наше представление о
крестьянине прошлого века.
- Аида со мной, - сказал старик вдруг.
- Считаешь, у меня получится?
- Да не, когда больше знать будешь, просто больше дашь.
- Резонно, - ответил я, усмехнулся, и, положив денежную бумажку под
пивной треугольник, вместе со стариком удалился. И пока мы выходили из
харчевни, огибая столики, причем старик громко сморкался, утираясь
рукавом, на нас смотрели все, а девица даже отняла трубу от накрашенного
лица. Но мне показалось, что музыка при этом не исчезла, а дельфиньи звуки
напутствуют меня на небольшую и, быть может, занятную прогул-ку перед сном.
Я отправился за стариком, решив впредь называть его провожатым.


2.

Когда я вышел с ним на улицу, дул холодный ветер. И мне вдруг
показалось, что я зря впутался в эту историю. Я не любитель
непрограммируемых приключений. Я хотел только послушать занимательную
историю. А здесь отчетливо пахло приключением. Ощущение, знакомое любому
пешеходу, кто любит идти вечером по неосвещенной улице или садиться в
автобус, полный пассажиров, в котором темно. К тому же сотни и тысячи
реклам на площади; огоньки при нашем приближении к черному дому, а именно
туда мы с ним пошли, словно бы предупреждали, чтобы я этого не делал. Но,
желая самому себе доказать... я не успел подумать, что я там собирался
себе доказывать. Провожатый вдруг заговорил, перейдя на "ты".
- А документы у тебя в порядке?
Я уже не удивился такому вопросу. Удивился только тому, что он продолжал
говорить в том же тоне, как и в кафе, на псевдокаком-то языке. Я почему-то
был уверен, что сейчас он заговорит изысканно и литературно.
- Паспорт, - бросил я.
- Покажь, - сказал он, протянув руку в лайковой перчатке с перстнями.
У рекламы, извещающей, что в этом здании находится "Саксона" и там
можно вкусно провести время, провожатый изучал мои документы.
- Не пойдет, - сказал он.
Мне было все равно. Я уже хотел домой.
"Суну-ка я ему монету и откланяюсь", - подумал я и достал ее из кармана.
Увидев такой жест, старик осклабился, помягчел.
- Мало, однако, хозяин, - сказал он, оценив мой жест.
- Сколько же тебе надо? - спросил я, уверенный, что зря продолжаю
никчемную беседу.
- Ну, десять раз по столько, - заканючил он.
Я прикинул, что если бы я сегодня не отдал машину, то она все равно
обошлась бы мне дороже, чем та сумма, которую вымогал провожатый, и вынул
из бумажника помятую бумажку. Старик сунул бумажку в карман вонючих,
протертых на коленях штанов, долго шарил там (жест, помоему, неприличный),
достал оттуда какую-то штуковину, подышал на нее и в мой паспорт, не
спрашивая меня больше ни о чем, поставил какую-то крупную кляксу, на