"Сергей Лукницкий. Планета Гекатомб (микрореализмы: Автомобиль, Дом)" - читать интересную книгу автора

торчала, засунутая за веревку, подпоясывавшую рубаху. Обеими реками он
держал пустую, видно, вскрытую не по правилам - ножом, чтобы больше было
отверстие, - банку из-под пива и стал с этой банкой обходить столики.
- Кто сколько может, господа хорошие, - говорил он на хорошо известном
мне языке.
Я смотрел на эту сцену и пил свое пиво. В старике не было ничего ни от
убогого, ни от нищего. Старик, да и не старик вовсе, а переодевшийся в
старика лентяй, может быть даже когда-то мой соотечественник, был здесь,
конечно, не впервые, потому что, судя по всему, сидящие за столиками его
знали великолепно. Знали, что он придет в определенное время, и совали ему
монеты, ни о чем не спрашивая и не глядя, через плечо, а то и просто
бросали на пол и старик их подбирал. И в этом не находил для себя ничего
унизительного. Именно последнее и дало мне возможность подумать, что
старик этот на работе и выполняет чью-то волю, играет роль. А ведь хорошо
сыграть любую роль вовсе не унизительно.

Ко мне он подошел как к старому знакомому, в ожидании подачки. И я,
пользуясь тем, что, как мне показалось, хорошо понял старика, спросил его
на том же языке, на котором он просил монеты:
- Зачем тебе монеты, старче?
- Ты че, свой, что ли? - спросил меня старик, и глаза его перестали
смеяться.
Я не знал, что на это ответить, потому что не знал, что есть "свой" в
его представлении. Означало ли это, что я из той же компании, может быть
из профсоюза тех же нищих-комедиантов. А может быть, то, что я с ним
говорю на одном языке, его немного смутило. Я не знал, что ответить.
Выручила девица с трубой. Она так постаралась, что разговаривать стало
из-за шума невозможно. Я сделал вид, что я ответил что-то одними губами,
на это старик сказал: "А". Я ему заявил, что ничего не слышу.
- Так тогда давай монету, - сказал старик.
Проходивший мимо кельнер, чуть заметно подмигнул, показывая на
попрошайку.
- Вот он вам расскажет про этот дом, - сказал официант на языке,
видимо, старику непонятном. - Он сам оттуда. Мы все в этом отеле слышали
эту историю уже сто раз, а вам как путешественнику это может быть
интересно. Только пить ему много не давайте, - проговорил он, проносясь со
своим подносом мимо меня.
Я вовсе не собираюсь давать ему пить, да, признаться, эта история меня
не очень уже и волновала. Вообще, можно было сделать просто - бросить
монету в банку, расплатиться с кельнером и уйти досыпать. Но мысль о том,
что завтра и наверняка на этой площади буду придумывать сам историю этого
дома, меня остановила. Я подвинул старику свой недопитый бокал пива,
заказал себе другой и сказал:
- Дедуль, ты на побирушку-то особо не похожий. Чего ты этак? Продал бы
перстенек, купил бы все это кафе, и жил бы припеваючи.
- Да ить не мой перстенек, хозяйский, обчественный. Мы его по очереди
надеваем, когда сюда ходим на заработок.
- Может, без него лучше бы подавали!
- Мы ить этим делом занимаемся недавно. Это хозяин придумал. Раньше у
нас всего было в достатке.