"Сергей Лукницкий. Бином Всевышнего (Роман)" - читать интересную книгу автора

путь своего пробуждения от раздражителя и по временной лестнице до того
момента своей предшествующей жизни, который дал импульс через столетия
ниспослать ему именно то ощущение, какое - он теперь уже явственно это
осознал, он испытывал.
Но все-таки доктор Сильвано Черви был задуман поэтом, поэтому
неведомая, не ошибающаяся сила и подняла его с постели в эту беззвездную и
безлунную ночь и заставила воспринять уроки памяти, нс усвоенные им за
двести лет, считая с того времени, когда он жил в этом мире впервые.
Первый урок начался со странного, но уже им пережитого. Ему опять
показалось, что Россия - его истинная родина, хотя признаваться в этих
мыслях было теперь особенно глупо и неосторожно, но наедине с самим собой
в эту минуту, когда сон куда-то улетучился, можно было подумать, отчего
все-таки такая нелепая мысль посетила его голову. И от того, что он об
Этом подумал. Это засело в его памяти, перейдя из подсознания в сознание.
Сильвано Черви и сам не знал, что заставило его внезапно проснуться.
Часы, освещенные ровным светом, льющимся из окна, где нс было ни звезд, ни
луны, ни даже фонаря, показывали два часа четыре минуты ночи. Не было, как
это обычно бывает, сонливости, а было странное, ранее не испытываемое
желание встать и подойти к окну.
Осторожно, чтобы не потревожить спящую жену, он сделал это, но за окном
ничего интересного не обнаружил и, не удивившись, что отсутствие источника
света все-таки освещает комнату, испугался лишь того, что свет может
разбудить ту, которая была ему дороже всех на свете мыслей и размышлений.
Он встал спиной к окну и посмотрел на постель.
Постель освещена не была, более того, едва только он повернулся к окну
спиной, как в комнате потемнело, совершенно перестал быть виден циферблат
часов и улетучились всякие тревожные ощущения.
Доктор Черви собрался было снова лечь в постель. Но тут его внимание
привлекло то, что свет, так мило наполнявший еще минуту назад всю комнату,
теперь как будто сконцентрировался в одном месте в виде тара. Шар поелозил
по комнате и легко остановился на торце приоткрытой крышки старинного
бюро, находящегося возле кровати, в спальне.
И как раз в эту секунду синьор Черви еще раз подумал - что что-то и в
этой ситуации ему знакомо.
Свет не стал ярче, но торец крышки бюро начал светиться, потом оказался
почти прозрачным, и Черви увидел, что крышка, по крайней мере, в той части
бюро, которую освещал таинственный шар, пуста и что полость, выдолбленная
в крышке, имеет форму креста.
Не испугавшись светящегося шара, Сильвано Черви подошел к бюро. Шар
немного отступил, и крышка бюро стала деревянной и цельной. Сильвано
провел по ней рукой - никаких признаков, что она только что была будто бы
открыта.
Не поверив ощущениям, доктор Черви не успокоился, он считал себя
разумным человеком и в наваждение не верил, хотя бы потому, что то, что
произошло с ним, произошло наяву, а не во сне, в этом он мог поклясться,
поэтому спешно вьппел из спальни в кабинет, захватил по дороге халат и,
набросив его на себя и запахнувшись, тихо прикрыл дверь.
Над старинным письменным столом (он любил старинную мебель)
он зажег свет, взял лист бумаги и по памяти нарисовал на нем только что
увиденное: плоскость крышки бюро в виде креста, как он его запомнил.