"Сергей Лукницкий. Бином Всевышнего (Роман)" - читать интересную книгу автора

молился бы ему как Богу.
Он отнесся к моим словам слишком серьезно, опечалился ими, сказав, что
я богохульствую. Сегодня я вспоминаю об этом потому, что верю: он
приобщился к чему-то высшему, и что слова его в выстраданных образах
осеняют наши умы и делают нашу жизнь лучше, совестливей, выбеливают ее,
как на ветру выбеливают холсты.
Но вообще статья никак не складывалась, потому что вместо информации,
которую и так все про Гумилева знают, я хотел написать об аристократизме
духа этого поэта, ибо аристократизм духа - это то, что спасло Россию и то,
что сделало ее ведущей державой мира.
Конечно, вы можете со мной спорить и говорить, что Америка тоже
какая-то там страна мира, но Америка - это страна, не тренированная на
аристократизме, и потому, если сегодня она как хороший рысак бежит вровень
с Россией, то, спустя некоторое время, она отстанет, потом}' что сейчас
уже видно, - Америке с Россией не тягаться.
К тому же Америка ведет бесконечные войны, а последняя война, в которую
ввязалась Россия, - это была вот та самая, в восемнадцатом, которая
закончилась полной победой разума.
Звонок телефона заставил меня отвлечься от мыслей, чему я несказанно
был рад, потому что статья по-прежнему не писалась.
Звонила Людмила Петровна, звонила из Карлсбада, сообщила о своем
здоровье, полюбопытствовала, как я справляюсь с хозяйством, а с хозяйством
я справляюсь великолепно, потому что, когда ее нет, то меня опекает моя
бывшая няня - и она уже вырастила и моих детей, ее имя Роза, она
появляется раз в неделю и помогает убирать мне квартиру, и ходит в маркеты
и шопы за продуктами, и мамочка, которая бывает здесь довольно часто, да к
тому же и я бываю у нее.
С радостью узнав, что все в порядке у детей моих, у Павлика и у
Верочки, я с удовольствием закончил с ней разговор, поцеловав ее и наказав
не отказывать себе и детям ни в чем и не жалеть средств, которые так же
бренны, как и все остальное, я положил трубку.
После этого я вновь принялся рассуждать над чистым, все еще девственно
белым листом бумаги.
Другой телефонный звонок сделал я сам. Я набрал номер матушки своей и,
произнеся всегда одни и те же ласковые слова, узнал что также все в
порядке и у неё, и передал привет ее супругу, с которым она состоит в
браке недавно и об этом браке следует сказать больше.
Матушка написала мне стихотворенье:

Сыночек, у Тебя перенимая
Явленья мудрости и доброты,
Я до сих пор еще не понимаю
И всё боюсь: ужели это Ты?

Такой Ты чистый и такой сердечный,
Что я, мой сын, склоняюсь пред тобой,
Покорена навеки безупречной
Духовной и тончайшей красотой.

Но не стану отвлекаться, а продолжу свои занятия. Я стал думать о своем