"Сергей Павлович Лукницкий. Выход из Windows (триптих о генерале Нестерове #3) " - читать интересную книгу автора

- А, бросьте, я научилась читать по губам. А теперь и изображения не
будет? Доделывайте, - вдруг распорядилась она. - Нам все равно стоит
подождать Братченко десять минут, он ведь приедет сюда.
Помощник следователя прокуратуры Центрального округа советник юстиции
Витя Братченко был человеком счастливым. Его никогда не волновали мелочные
проблемы; зависть, злорадство не были чертами его характера. Он жил на
служебной площади в коммунальной квартире недалеко от Чистиков. Дом его
был втиснут во двор старого квартала на Покровке, очень походившего на
петербургские лабиринты. В комнату солнце заглядывало в редкие часы, так
что противоположный от окна угол потолка даже покрылся грибком. Братченко
это не очень волновало, потому что он уже накопил достаточную сумму на
выкуп комнаты у прокуратуры и расселение квартиры. За пять лет работы
юрисконсультом в юридической фирме в своих родных Мытищах он купил машину
и обставил квартиру, в которой когда-то жил с женой и дочерью. Однажды, во
время коллективного отдыха на турбазе, застав свою супругу с собственным
шефом, собрал вещи, сберкнижку, завел машину и уехал в Москву.
Устроился в милицию, оттуда быстро перебрался в прокуратуру. Вот и вся
Витина история. Теперь ему нужно было обустраивать новую жизнь, не
исключалась и новая семья. Дочь училась уже в одиннадцатом классе, хлопоты
с ее поступлением в юридическую академию ложились на его плечи. Коллеги
часто подшучивали над ним, говорили, что измена жены вселила в него
неуверенность в себе и что постоянные самокопания до добра не доведут.
Этим утром, получив (как это любезно со стороны Серафимы) через
Княжицкого задание, без каких бы то ни было разъяснений, он отправился на
своей "пятерке" в подмосковный поселок Переделкино. Проехав по Минскому
шоссе, свернул влево и через двадцать минут подъезжал к сплошному зеленому
забору похваловской дачи.
В третий раз за последние пять минут у него проверили документы, и
ворота открылись. Участок был зелен, на клумбах цвели тюльпаны. Братченко
совершенно случайно вспомнил, что у нормальных людей еще только апрель и
даже почки не набухли на деревьях. А тут творилось нечто необычайное.
Наверное, под землю подвели теплоэнергию.
Его встретили два молодых паренька, неожиданно похлопали по его куртке
и брюкам, проводили в дом. Справа от входа он увидел большую светлую залу
с мраморными колоннами, посредине которой стоял овальный черного стекла
стол, уставленный вазами с фруктами. Над столом свешивалась виноградная
гроздь хрустальных подвесок люстры. В кресле около окна сидел человек,
упершись взглядом в широкоформатный телевизионный экран, величиной с
лобовое стекло самосвала.
Послышались шаги хозяина дома, спускавшегося со второго этажа. Он
предстал перед Братченко в длинном домашнем халате с бордовым воротником,
в обнимку с длинноволосой девочкой лет четырнадцати - в ноздрю у нее было
вдето колечко.
- Арендовал вот на срок депутатских полномочий. Скоро придется
отдавать. Не мое. Государственное, - ответил он на незаданный вопрос.
- Здравствуйте, Виктор Степанович, извините, что я так рано.
Братченко представился. Похвалов поморщился:
- Я, признаться, уж и забыл о вчерашнем.
Выкинул из головы. Понимаешь, Витя, - он панибратски положил руку на
плечо Братченко, - она меня позорила перед всей публикой, а я терпел.