"Сергей Лукницкий. Собака доброе утро" - читать интересную книгу автора

дома. - Но, во-первых, у меня есть хорошая помощница - ваша будущая жена, -
он нехитро подмигнул, - а во-вторых, я все-таки провернул недавно одно
дельце, которое даст вам с ней возможность первое, по крайней мере, время
ничего не делать, потому что вы, писатели, слишком заняты собой, и работать
по-настоящему, головой, не хотите.
Я не был расположен обсуждать с этим сомнительным в своей
потенциальности тестем ни свое будущее, ни проблемы русской литературы, ни,
тем более приданое его дочери, но господин Бейстоаа слушал только себя.
- Я только что вернулся из Хуукхонмякки, где удачно продал одну вещицу,
о которой сейчас и расскажу.
Господин Бейстоаа бросил еще одну пачку с долларами в камин, аккуратно
помешал в страшной каминной пасти огромными чугунными щипцами и вновь, не
находя во мне ни сочувствия, ни удивления, продолжал:
- Одна ваша соотечественница взялась быть посредницей между мной и
всеми другими вашими соотечественниками, у которых я могу что-то выгодно
купить. И вот однажды она звонит мне сюда, на дачу (слово "дача" он произнес
в пять слогов) и сообщает о том, что где-то в Баку какой-то коллекционер
продает скрипку Амати. Я, конечно, ни секунды не верил, что это правда, а
был, наоборот, уверен, что это вранье - в лучшем случае подделка, но
все-таки позволил ей, как говорят у нас, сделать шутку. И вот коллекционер
оказался в Москве. И усевшись вот здесь, где сидите теперь вы, стал
распаковывать сверток, который он только что привез с собой.
Когда он открыл его, я, - тут господин Бейстоаа швырнул в сердцах в
огонь еще две пачки долларов, - увидел действительно скрипку Амати. Я,
конечно, не специалист, но там было написано, что это Амати, к тому же
скрипка была старинной, и в этом, уж извините, не было никакого сомнения.
Ну, путь не Амати, а Страдивари, наконец. Я вообще, если честно, ничего не
понимаю ни в каких скрипках, но мне пришлось сыграть роль эксперта, мы
торговались и пили шампанское. Моя дочь, та самая, которую вы очень любите и
которая любит вас, в коротенькой юбочке, тоже изображала роль, но уже
эксперта, и довела коллекционера до того, что он сбил цену с несуразного
миллиона до почти приемлемых семидесяти тысяч долларов. Долларов, конечно, -
повторил он, - других денег я не знаю, а за миллион ведь я ее и сам продам,
и продал.
Господин Битце Бейстоаа взял со стола еще одну пачку долларов, на этот
раз он ее распотрошил и веером пустил в огонь, потом повернулся ко мне и
сказал:
- Без всяких экспертов я и так понимал, что скрипка очень дорога. Я
немедленно уплатил. И вот с семьюдесятью тысячами долларов коллекционер
отправился в свою республику и думал, что все в порядке. Он, наверное, пил
там свой коньяк "Апшерон" и поэтому думал, что на этом сделка закончена.
- Вот он, его "Апшерон", - тут господин бизнесмен достал откуда-то из
угла бутылку коньяка и, не разглядев как следует, с размаху бросил ее в
камин.
Бутылка стукнулась о каминную решетку и разбилась. Коньяк разлился, и
камин зашипел.
- И таким коньяком он хотел обмануть меня, - гордо сказал хозяин дома и
полил угасший было огонь из бутылки итальянской "Граппы". Огонь возобновил
свое действие, и удовлетворенный финн подбросил ему еще долларов.
- Вы даже не представляете себе, молодой человек, что было дальше.