"Самуил Лурье. Успехи ясновидения " - читать интересную книгу автора

золотая середина, "то есть то, что можно назвать высшей ступенью скромного
существования".
Действительно, почему бы сыну зажиточного торговца не сделаться,
скажем, юристом? Средств на образование хватит, только учись, а профессия
почтенная, и благополучие гарантировано, если, конечно, знать свой шесток.
"Одни пускаются в предприятия, выходящие из рамок обыденной жизни, ради
наживы, другие - ради славы"; но подобные цели для рядового честного
горожанина - "или недоступны, или недостойны"...
Так увещевал сумасбродного сына Крузо-старший. И автор этого романа,
человек тоже пожилой, не преминул добавить к столь веским соображениям
настоящий гимн в честь умеренности и аккуратности. Какая тоска слышна в
этом красноречии!
"Человек среднего достатка проходит свой жизненный путь тихо и
безмятежно, не обременяя себя ни физическим, ни умственным трудом, не
продаваясь в рабство из-за куска хлеба, не мучаясь поисками выхода из
запутанных положений, которые лишают тело сна, а душу - покоя, не страдая
от зависти, не сгорая втайне огнем честолюбия..."
Чей угрюмый облик мелькнул между строк? Чьей это участью пугает
Робинзона отец? Но зато до чего же чудесно живется тому, кто довольствуется
скромным, но верным доходом: "Привольно и легко скользит он по жизни,
разумным образом вкушая сладости бытия, не оставляющие горького осадка,
чувствуя, что он счастлив, и с каждым днем постигая это все яснее и
глубже".
Звучит так заманчиво. Отчего же Робинзон не послушался и сбежал из
дому? Почему, полумертвый от страха и морской болезни, он не вернулся, едва
закончилось его первое, такое неудачное плавание? И потом, через семь лет,
уже после алжирского плена, даже не подумал о возвращении на родину. Ну, а
что препятствовало ему осесть в Бразилии, мирно богатея, почему он и там
затосковал? Какая, спрашивается, была необходимость бросать налаженное
хозяйство, чтобы возглавить разбойничью экспедицию к берегам Гвинеи, тайную
охоту на негров?
"Все оттого, что меня одолевало жгучее желание обогатиться скорее, чем
допускали обстоятельства", - сокрушенно отвечает Робинзон.
"Все мои неудачи вызывались исключительно моей страстью к
скитаниям", - роняет он страницей раньше.
А родителям что-то такое бормотал о любви к морю.
И превыше всех этих мотивов, гораздо громче и чаще повторяется один:
"Несомненно, что только моя злосчастная судьба, которой я был не в силах
избежать, заставила меня пойти наперекор трезвым доводам и внушениям лучшей
части моего существа..."
Так и в любом романе Дефо: человек рыскает по свету наудачу, словно
пиратский корабль, то нападая, то удирая, и, даже захватив богатую добычу,
не спешит пристать к берегу.
Развратная ханжа, подвизавшаяся в гостиных полусвета под именем
Роксаны; благоразумная потаскушка по прозвищу Молль Флендерс;
богобоязненный жулик Джек по кличке Полковник, даже пират без страха и
совести Боб Сингльтон - все они простодушно оправдывают свои зловещие
проделки притяжением золота, мечтой разбогатеть. Дайте только, дескать,
округлить капитал - и все, конец похождениям, грабежам и плутням, и на
покое мы поплачем об утраченной чистоте. Но стоит кому-нибудь из них