"Лиза Лутц. Семья Спеллман расследует..." - читать интересную книгу автора

Была ночь, в которую мы совершили третье преступление, так и оставшееся
безнаказанным: забрались в кладовку физкультурного зала (я почему-то решила,
что мы изрядно поправим свое финансовое положение, если продадим подержанный
спортивный инвентарь). Я вскрыла замок, а потом мы перетаскали все в Петрину
машину. И тут меня обуяла жадность: я вдруг вспомнила, что тренер Уолтерс
всегда держит у себя в столе бутылочку виски. Пока Петра ждала снаружи, я
вернулась и засекла в кабинете Лена, обнимающегося с каким-то футболистом.
Разумеется, я никому ничего не сказала, и Лен решил, будто страшно мне
обязан. Паренек просто не знал, что я умею хранить секреты, потому что у
самой их хоть отбавляй. Одним больше, одним меньше - какая разница?
- Я не стукачка, - заверила его я.

Отец отвез меня домой, и с Леном ничего не случилось. У полицейских
было только его прозвище. Ну а я легко отделалась - по сравнению с папой,
над которым теперь вовсю подшучивали бывшие коллеги: мол, Ал не сумел
расколоть родную дочь. Но я-то знала, что человек, столько лет проработавший
на улицах города, понимал, какими правилами руководствуются преступники, и
даже немного уважал меня за молчание.

Если вы представите меня без всех этих провинностей или без братца, с
которым меня вечно сравнивают, то удивитесь, насколько крепко я стою на
ногах. Например, я могу за пару минут запомнить все предметы, какие есть в
комнате; со снайперской точностью вычислить в толпе карманника; заболтать
любого ночного сторожа и пройти мимо него. Когда меня посещает вдохновение,
более изобретательного и настойчивого детектива, чем я, просто не найти. И
хоть я не красавица, поклонников у меня тоже хватает.
Увы, эти полезные умения и чудесные свойства моего характера долгие
годы скрывались под чрезвычайно дерзким поведением. С тех пор как Дэвид
занял твердые позиции на рынке достоинств, я увлеклась исследованием
порочных глубин своей натуры. Одно время в нашем доме чаще всего звучали две
фразы: "Молодец, Дэвид!" и "О чем ты только думала, Изабелл?" Годы моей
юности ознаменовались бесчисленными встречами с директором школы, поездками
в полицейских машинах, вандализмом, курением в туалете, распитием
алкогольных напитков на пляже, взломами, наказаниями, запретами, чтением
морали, опозданиями, похмельями, отключками, легкими наркотиками и вечно
немытой головой.
Я могла вредительствовать сколько угодно, потому что Дэвид всегда все
улаживал. Он прикрывал меня, если я опаздывала вечером домой. Когда я врала,
он подыгрывал. Когда воровала - он возвращал. Когда курила, Дэвид прятал
бычки и тащил мое безжизненное тело домой, если я вдруг отрубалась на
лужайке. Писал за меня контрольные и сочинения, даже старался придумывать
корявые фразы, чтобы звучало правдоподобно.
Меня страшно бесило, что Дэвид все знал. Он знал - по крайней мере
догадывался, - что мои проступки были ответом на его успехи. Он чувствовал
свою вину и считал себя соучастником преступлений. Родители иногда
спрашивали, почему я так ужасно себя веду. И я отвечала: потому что во всем
нужно соблюдать гармонию. Если бы кто-нибудь слепил нас с Дэвидом и разрезал
пополам, то вышли бы абсолютно нормальные дети. Впоследствии Рэй нарушила
семейный баланс; я расскажу об этом позже.