"Оскар Лутс. Лето (Картинки юношеских лет)" - читать интересную книгу автора

к обоим собеседникам. И, она добавляет: - Если ничего спешного у вас нет и
вы свободны, пойдемте к нам, в Рая, посидим немного, попьем чайку и
поболтаем. У нас ведь столько общих воспоминаний и общих знакомых, вряд ли
нам будет скучно.
Несмотря на вражду, Кийр и Тоотс, услышав такое приглашение,
вопросительно переглядываются, как бы спрашивая совета друг у друга.
- Но ведь вы сами собрались куда-то, - после короткого раздумья
начинает Тоотс. - Не помешаем ли?
- Ах, да что вы! - отвечает девушка. - У меня не такие уж важные дела,
могу пойти и завтра и послезавтра, все равно когда.
- С превеликим удовольствием, - бормочет тогда Тоотс, и все общество
направляется на хутор Рая. Время от времени Тоотс украдкой поглядывает на
пышные волосы Тээле: заплетенные в тугие косы, они как бы венцом украшают
голову девушки.
С прошлых времен ему помнится, что Тээле была чуть курносенькая; но
сейчас он в корне изменил свое мнение и даже убежден, что никогда в жизни не
видел такого прекрасного носа. Глаза у девушки остались такими же
ярко-голубыми, но теперь они большущие, не такие, как представлял их себе
Тоотс. Взгляд школьного приятеля скользит к ее плечам, на которые наброшена
синяя газовая косынка. Тоотсу вдруг вспоминается, что в ту школьную пору он
почему-то всегда думал, будто Тээле так на всю жизнь и останется
приземистой, невысокой девчонкой; но теперь он с удивлением замечает, что у
девушки прекрасная фигура и рост выше среднего. Конечно, высокие каблучки
лакированных туфель делают ее чуть более высокой, но и без них у Тээле
хороший рост. Белые холеные руки девушки позволяют заключить, что хозяйская
дочка с хутора Рая не обременят себя крестьянской работой.
Кийр семенит то рядом с Тоотсом, то позади него, пытается даже иногда
втиснуться между Тээле и Тоотсом, но управляющий каждый раз пресекает
подобные попытки, резко взмахивая хлыстом между Тээле и собой. В конце
концов бедняге Аадниэлю становится ясно, что хоть он здесь по счету и
третий, но на самом деле превращается в пятое колесо в телеге. Тогда он
принимается громко сопеть, ожесточенно сбивает тросточкой репейник у обочины
и бормочет что-то невнятное себе под нос - словом, ведет себя так, что даже
Тоотсу становится за него неловко. Тоотс вновь мысленно призывает на помощь
сверхъестественную "силу", которая убрала бы у него сбоку или из-за спины
эту сопящую жердь и уволокла ее куда-либо, где ей пришлось бы несладко. Но,
видимо, "сила" эта и сейчас занята более серьезным делом и ей некогда
возиться с рыжеволосыми существами на кладбищенском холме.
- Вы все это время жили в России, господин Тоотс? - спрашивает по
дороге Тээле.
- Да, все время.
- Почему не приезжали в наши края?
- Причины были разные, - объясняет Тоотс. - Несколько раз собирался,
но, черт знает... Всякий раз, когда, бывало, строишь планы, предлагают тебе
новое, лучшее место где-нибудь в отдаленном имении. Приходилось сразу же
переезжать, ничего не поделаешь. Хорошие должности на улице не валяются,
будь то в России или где угодно.
- Да, это правда, - подтверждает Тээле. - А мы часто о вас говорили...
с Тали, помните Тали?
- О да, как же не помнить! - восклицает Тоотс. - Я помню всех своих