"Оскар Лутс. Лето (Картинки юношеских лет)" - читать интересную книгу автора

как привидение.
- Ха-ха-ха! - раскатисто и добродушно хохочет Имелик.
- А у тебя таких снов не бывало? Помнится, и тебе в школе нелегко
давались всякие псалмы и библейские истории.
- Нет, я вообще снов не вижу, а ежели и вижу, так потом ничего не
помню.
- Да-а, - тянет Тоотс, - это как у кого. Я их так ясно вижу, словно все
происходит наяву. А ты знаешь, - добавляет он быстро и порывисто, -Кийр
сейчас терзается в любовной тоске.
- Как? В чем Кийр терзается? - с любопытством переспрашивает Имелик,
склонив свою кудрявую голову поближе к Тоотсу.
- В любовной тоске, - быстро отвечает тот, пощипывая свои усики.
- В любовной тоске? - восклицает Имелик. - Первый раз слышу.
- Да, да, первый раз слышишь. Может быть, может быть. Живешь все время
под боком у Паунвере, а не знаешь и половины того, что здесь делается. А я
вот за тысячи верст приехал на родину, глянул этак... разок туда, разок
сюда - и увидел все, что нужно. С Кийром дело неладно. Кийра тянет тайная
сила, будто на веревке, на привязи, - туда, через кладбищенскую горку...
- Куда?
- Погоди ты, послушай. Как только выдастся ясная погодка, а солнышко
начнет клониться к закату, сила эта набрасывает Кийру на шею петлю и давай
его тянуть. Нет, погоди: еще до того, как сила эта начнет тянуть - а петля
уже у Кийра на шее, - рыжеволосый надевает соломенную шляпу с узкими полями,
пиджак с разрезом сзади, обувается в ботинки на пуговичках, берет в руки
тросточку с блестящим набалдашником и вздыхает.
- Вздыхает? Да ну тебя с твоими баснями! Ни слова не пойму.
- Тише! - шепчет Тоотс, кивая головой в сторону. - Портной идет.


x x x


Через некоторое время к собеседникам подходит и Куслап. Ничего нового в
разговор он не вносит, смотрит куда-то в сторону и на вопросы Имелика
отвечает тихо и коротко или же просто покачивает головой. Появление Тоотса в
Паунвере, видимо, не производит на него особого впечатления, и управляющему
имением начинает казаться, будто этот низенький, тощий паренек злится на
него еще со школьных времен. И вообще разговор Тоотса с Имеликом, довольно
оживленный вначале, в присутствии Кийра и Куслапа начинает тлеть, как сырое
дерево.
- Черт знает, - думает Тоотс, - в России иной раз готов был хоть целых
сто рублей отдать, лишь бы повидать кого-нибудь из бывших однокашников, а
сюда приехал и не знаешь, как к такому вот Куслапу подступиться. Вдобавок
еще и Кийр сегодня какой-то одеревенелый, точно замороженный, только губы
кривит, когда Имелик что-нибудь скажет. Ну и пусть Кийр остается какой есть,
пусть хоть тут же оторвет от своей тросточки блестящий набалдашник, с ним
разговор еще впереди... но Тиукс, Тиукс, неужели ему и впрямь нечего сказать
Тоотсу? Мало того, что он маленького роста, - этот странный паренек еще и
горбится, а впалые щеки делают его на вид старше его лет. Черные усики
словно норовят залезть ему кончиками в рот, что придает ему сходство со