"Оскар Лутс. Будни (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Младшая хозяйская дочь упирается своими округлыми локтями в стол и
вопросительно смотрит на городского гостя. Молчит. Но в мозгу ее вертится
одна и та же мысль: к чему это он клонит, при чем тут эти десять лет? Что
общего между его возрастом и ссорой Тээле с Тоотсом?
- Хорошо, - произносит она, наконец, - допустим, вы стали на десять лет
моложе, чем на самом деле - теперь говорите!
- Гм - допустим! Разве же это что-нибудь изменит. Всё равно ведь я
остаюсь точно таким же старым - как какое-нибудь небесное тело.
- Ну и что с того? Зато именно люди постарше могут говорить больше
молодых. Вы же только что слышали, как мне не разрешили и словечка в
разговор вставить потому, что я чересчур молода.
- Ну, так и быть, скажу... но не сегодня. Когда-нибудь позже. Время
терпит. Да и не очень-то все это интересно, вы ничего не потеряете, если
даже разговор вообще не состоится.
- Нет, с этим я не согласна. Вы должны все сказать именно сегодня,
сейчас!
- Гм, гм... - Лутс кладет свою ладонь на руку Алийде. - Оставим на
завтра, дорогой дружок. Завтрашний день будет длиннее сегодняшнего, дело
идет к весне.
- Сегодня, сегодня! Сейчас!
Писатель снова почесывает нос, бросает пытливый взгляд на ведущую в
соседнюю комнату дверь, за которой недавно скрылась старшая хозяйская дочь,
и, кашлянув, произносит:
- Право слово, ничего особенного я сказать не собирался. Хотел только
заметить, случись когда-нибудь подобная история, к примеру, с нами, мы бы
наверняка были по отношению друг к другу полностью справедливыми.
Алийде приходит в некоторое замешательство, довольно долго осмысливает
эти слова, затем спрашивает:
- Какая история? Я вас не совсем поняла.
- Видите ли, если бы мы когда-нибудь... вступили в брак, и подобная
история случилась бы с нами, мы бы, бесспорно, постарались друг друга
понять, не стали бы мериться силами.
На этот раз хозяйская дочь смущается заметно сильнее, снимает локти с
письменного стола и отступает на шаг.
- Не правда ли? - спрашивает Лутс и быстро добавляет: - Но ведь я
говорю - если бы такая история случилась, то... Но само собой разумеется,
ничего подобного никогда не произойдет, для этого я уже слишком стар -
словно небесное тело, словно месяц.
Алийде фыркает и быстро исчезает за дверью. Лутс остается один, вначале
обводит взглядом комнату, затем вперяет его в пол, будто ищет дыру, в
которую можно было бы провалиться. Ну вот, своей болтовней он спек себе
этакий румяный пирожок, который не вдруг-то и разжуешь! Вместо того, чтобы
помирить других, сам выкинул штуку. Теперь обе дуются - Тээле на Тоотса,
Алийде на него, Лутса. Хорошенький танец получается, под стать Овсяному
Яану. Пребывал бы и дальше в роли старой тетушки, хоть какое-нибудь дело на
этом свете довел бы до конца! Но нет, видишь ли, надо было соваться со
своими объяснениями, мол, смотрите - я не такой, как иные, я стараюсь
понять, стараюсь быть справедливым. И писатель едва слышно бормочет себе под
нос: - Что ты понимаешь, старая моль?! Ну скажи, что ты понимаешь?
Тут дверь за его спиной отворяется, входит Тээле, на лице ее - улыбка.