"Эли Люксембург. Косточка Луз " - читать интересную книгу автора

- Потомкам Бандеры - рождаться уродами! Его и всех, кто здесь
помогал...Чтобы на месте рук у них вырастали ноги! Амейн, сэла...
Ну а что про нас думают наверху - люди в уютных, теплых купе - этого не
узнать. Всех четверых нас прекрасно им видно. Должно быть, думают: бомжи,
ночные воры кладбищенские...
Действительно, чуть дальше по ходу шпал - одно за другим два кладбища:
еврейское, где служат Туфельд и Блох, и сразу следом - "коммунистическое".
Все, что мы наберем, отнесем туда, схороним средь наших. В одну из свежих
могил, еще до восхода солнца.
Мы разбредаемся.
Я достаю холщовый мешок, стараюсь держаться ближе к отцу. Ко мне
подходят, кидают в мешок кости, счищая грязь, постукивая ими о голенища
сапог. Находят и целые черепа, их опускают особенно бережно.
Пытаюсь постичь, что происходит с моими чувствами в эти минуты. Балка
эта и эта ночь запомнятся на всю жизнь! И грохот колес наверху, жутко
похожий на залпы "шмайсеров", и пулеметное мельтешение купейных огней...
Светозвуковое представление, эффект присутствия полный!
Помимо воли моей, бормочут уста:
- Германия должна быть разрушена... Исчезнуть с лица земли... Разрушена
и распахана - чтобы травинка не выросла!
В точности как Марк Катон. Только вместо Германии поминал Карфаген.
Сейчас я Катона полностью понимаю.
К мешку моему подходит Туфельд.
- Мотл! - обращается громко к отцу. На грязной его ладони что-то
лежит. - Косточка Луз, Мотл! Идите скорей...
Небо уже окрашено цветом зари, я вижу в руке Туфельда крохотную
косточку цвета тусклой меди. С едва заметными отростками, похожа на дисковый
хрящик, ничего в ней особенного.
- Как ты это нашел? - роняет Блох в полном недоумении. - Ее-то и днем
не заметишь!
Блох втискивается ближе, отталкивая отца, берет косточку пальцами, как
пинцетом.
- Да, ребятушки! Это и есть та самая кость, с которой пойдет... с
которой начнется Воскрешение мертвых. Если она исчезнет, человеку вовек не
встать... Наш ребе рассказывал, что именно так обстояло с поколением Потопа.
Воды, низвергаемые на землю, кипятились в аду. Дождь Потопа был настолько
горяч, что кожа сходила с людей, тела разлагались полностью. Более того, ни
одна кость, включая и косточку Луз, в целости не сохранились... Помню, ребе
еще говорил, что жителей Содома и Гоморры постигла та же судьба. Их кости
плавила огненная сера с небес. Включая, естественно, и косточку Луз. Они
поэтому не воскреснут тоже.
- И где она в человеке находится? - вопрошает отец.
Он берет косточку, подносит к очкам. Отец отчаянно любопытен, но
близорук. Он моложе Блоха и Туфельда лет на десять. Его пальцы сапожника
иссечены дратвой, черны, не слишком проворны в обращении с крохотными
вещами.
- А здесь, Мотл! - Туфельд снимает ушанку, кладет руку на шею. От
головы его валит пар. Весь мокрый, он тут же начинает рассказывать:
- В Гемаре сказано, что римский император Адриан спросил однажды у
рабби Йегошуа: "Из какой части тела начнет Бог воскрешать людей"?