"Сергей Львов. Друг моего детства" - читать интересную книгу автора

Аркадия, у меня с сердца упала тяжесть. Именно такими словами я тогда
подумал об этом. В тот год я впервые узнал, что сердце может заколотиться
не оттого, что бежишь, не оттого, что испугался, а оттого, что смотришь на
Марину или просто думаешь о ней...
А потом длинный счастливый год, когда мне каждое утро хотелось идти в
школу, - опять увижу Марину, буду сидеть рядом с ней, вместе с ней после
уроков переписывать заметки и рисовать заголовки, вместе с ней возвращаться
домой, - этот длинный счастливый год кончился.
Наступило лето. Меня отправили в лагерь. Марину с бабушкой - в Керчь. Я
подарил Марине "Тома Сойера", которого мы читали вместе. Она подарила мне
черепок от вазы, которую нашла на винограднике.
"Скажи мне твой адрес, я напишу тебе письмо". Я целый день думал, как я
выговорю эти слова, как буду потом писать ей письма. Но я вдруг не смог
сказать ни этих слов, ни того, как буду ждать, чтобы лето кончилось. Мы
постояли перед воротами ее дома, - этого дома тоже уже давно нет, - и она
ушла во двор с "Томом Сойером" в руках, а я пошел на Садово-Триумфальную с
глиняным черепком в кармане.


И все-таки лето захлестнуло меня. После лагеря я жил на даче у Аркадия
- об этом договорились наши родители. В дачной компании Аркадий был
главным. И меня тоже приняли в эту компанию. Правда, не сразу.
В то лето я очень хотел дружить с Аркадием. Он умел делать все то, что
мне давалось плохо или не давалось совсем: ездил на велосипеде, не держась
руками за руль, здорово играл в волейбол, в городки, в лапту. Когда он
выходил на площадку, его все слушались. А если у него что-нибудь получалось
хуже, чем у других, он говорил: "А, мура, это детство, пошли!" - и уводил
нас всех за собой к другому занятию. На Пушкинской горке - так называлась
улица, где стояла дача, в то лето часто раздавались слова: "Сам Аркадий
сказал!"
И вдруг, когда до школы оставалось несколько дней, он забросил всю
остальную компанию и стал водить за собой меня одного. Однажды мы оставили
всех на городошной площадке и ушли в березовую рощу. Было жарко, но уже не
по-летнему, а по-осеннему, и, когда по дороге в рощу мы проходили через
орешник, с лица все время приходилось снимать нити паутины.
В роще мы легли на колючую траву, глядели на небо и молчали. А потом
заговорили о нашей дружбе. И Аркадий сказал, что раз мы стали друзьями и
будем друзьями всегда, каждый из нас должен доверить другому свою главную
тайну. Мне это понравилось, и мы порешили, что в знак вечной дружбы запишем
наши тайны на куске бересты, а бересту спрячем. Навечно.
Аркадий сказал:
- У меня вот какая тайна. Я хочу стать путешественником. Знаменитым.
Это действительно была великая тайна. А у меня великой тайны не было. Я
дружил с Мариной, но об этом все знали. Иногда мне хотелось, чтобы лето
скорее кончилось, и чтобы я поскорее вернулся в школу, и чтобы все это
было, как в прошлом году. Но и это тоже не было тайной. Аркадий видел
Марину, он должен сам понимать, что я хочу скорее встретиться с ней снова.
И все-таки у меня тайна.
- Я люблю Марину Костанди, - сказал я. Это была действительно тайна.
Об этой тайне я не говорил даже ей. - Ты хочешь стать знаменитым