"Михаил Львовский. В моей смерти прошу винить Клаву К." - читать интересную книгу автора

выгружая из плетеных сумок куски пестрой материи и клубки кружев. Приглашали
когда-то главным художником театра. Прозевала. Теперь заведую бутафорским
цехом и рада. Правда, приходится подрабатывать. Кстати, спроси маму, не
нужен ли ей такой халат.
- Спрошу, - пообещал я.
- Но ничего, я еще свое возьму...
- Мама! - попыталась остановить Веру Сергеевну Клава.
- А что? - Из-за какой-то давней и тайной обиды голос Клавиной мамы
зазвучал неожиданно резко. - Мои абажуры знаешь в каких квартирах?
Ого-го-го! У зампреда горсовета - два! У всех ведущих артистов театра...
Вера Сергеевна внезапно замолчала. Клава отвернулась к стене.
- Я пойду, - сказал я Клаве. - До встречи в эфире!
- Спокойной ночи, малыши! - ответила Клава не оборачиваясь.

Мне не нравится, что все называют меня Тусей. Когда мы шли с Клавой в
горсад на танцы, я ее спросила:
- Тебе не кажется, что имя "Туся" звучит инфантильно?
- Кажется. От косичек я тебя избавила. С "Тусей" тоже пора кончать, -
ответила Клава.
- А как?
- Откликайся только на Таню. Сможешь?
- Попробую. Он здесь живет, - я показала на парадное старого дома.
- Между прочим, и "Лаврик" не шедевр, - заметила Клава. - Не знаю,
почему это имя выскочило у меня в ту минуту. Может, оттого, что ты его так
разрекламировала. На вид он ничего особенного.
Я посмотрела на часы.
- Сейчас он выйдет. Я же тебе не про вид говорила, а про внутреннее
содержание. Вообще-то он на танцы в горсад никогда не ходит. Но я намекнула,
что у тебя возник интерес, и он согласился.
- Сразу? - спросила Клава.
- Сначала он сказал, что я вру.
- Догадливый. А почему же потом согласился?
- По-моему, ему стало интересно, зачем я это делаю.
Клава так пожала плечами, что я поняла: и она не знает зачем.
Мы думали, что Ларин выйдет из парадного старого дома, а он появился
из-за угла соседнего переулка.
- Здравствуй, Туся! - сказал Лаврик, не глядя на Клаву. Он видел ее
тысячу раз, но теперь, когда я намекнула на то, что у Клавы возник интерес,
бедняга не мог смотреть на нее. Как будто бы до сих пор от Клавиного
нестерпимого блеска глаза Лаврика охраняло защитное стекло, как у
электросварщиков, а теперь это стекло у него неожиданно отняли. Защитным
стеклом была недосягаемость.
- Ее зовут Татьяна, - изрекла Клава сонным голосом.
У нее было тоже довольно глупое положение. Наверное, так чувствовали
себя когда-то невесты на смотринах. Приведут к тебе полузнакомого человека,
а ты выкладывайся. Правда, Клава была в лучшем положении ввиду своей полной
незаинтересованности в этом очкарике и потому что она слишком хорошо знала
себе цену. Клаве хотелось как-нибудь побыстрее ликвидировать последствия
моего неосторожного намека на возникший интерес. И хотя я действовала по ее
просьбе, она сейчас почти засыпала, чтобы показать свое абсолютное