"Михаил Львовский. В моей смерти прошу винить Клаву К." - читать интересную книгу автора

равнодушие.
- А тебя - Клавдия? - спросил Лаврик, по-прежнему глядя на меня. -
Тогда я - Лаврентий. Лучше - Лавр.
"Некоторая доля юмора у него все-таки есть", - подумала я.
- Вы действительно решили вытащить меня на танцы? - продолжал Лавр,
глядя на фонарный столб.
- Да, только по дороге прихватим Сережку, - добавила Клава. - Он ждет
меня у входа в горсад.
По дороге мне очень интересно было наблюдать за Лавриком и Клавой. Ведь
это не так просто - идти рядом и не видеть друг друга. Лаврику - из боязни
ослепнуть, Клаве - для того, чтобы отнять у него все надежды. Как бы то ни
было, но они уже были не безразличны друг другу. У них уже возникли
отношения. И это сразу почувствовал Сережка, когда увидел нашу троицу.
- Туська, твои штучки? - спросил он меня, кивнув на Клаву и Лаврика,
которые по-прежнему смотрели в разные стороны. Клава - на звезды, а Лаврик -
на афишу Ростовского театра оперетты, гастролировавшего в нашем городе.
На "Туську" я не откликнулась. Пауза затянулась, и Сережка совсем пал
духом.
- Тусю зовут Татьяна, - сказал Лаврик.
- А тебя - Лаврик, - кривляясь, просюсюкал ничего не понимающий
Сережа, - мальчик из параллельного.
Он думал этим как-нибудь унизить невесть откуда появившегося парня,
стоявшего рядом с его Клавой.
- Лучше - Лавр, - чтобы не остаться в долгу, заявил Лаврик нарочитым
басом и поправил очки. Потом он протянул Сереже руку. Последовало мужское
рукопожатие.
- Хорошо, Лавр. Топай за билетами, - предложил Сережа, который
постепенно приходил в себя. - У меня только два. Очередь - сам видишь. А мы
с Клавой пошли.
Очередь к кассе танцплощадки была минут на сорок.
И тут произошло невероятное.
- Ничего, у меня четыре, - сказал Лаврик и вытащил из кармана билеты.
Клава сразу проснулась. Еще бы, этот мальчик из параллельного проявил
такую проницательность, которой могли бы позавидовать Бальзак, Мопассан и
даже Трифонов, если бы они учились в нашей школе. Значит, вместо того чтобы
топтаться у зеркала в поисках последних решающих штрихов, которые должны
были бы сразить наповал двух ожидавших его девиц, Лаврик смотался за
билетами. Потому-то он и возник из-за угла соседнего переулка, а не из
своего парадного.
Он все понимал и всех нас видел насквозь.
На Клаву это произвело сильнейшее впечатление, и с этой минуты она так
прилипла к Сереже, что он мог бы ошалеть от счастья, если бы не
предчувствовал, что в будущих событиях ему достанется роль оселка, на
котором Клавка и Лаврик будут точить острия своих копий.
Не знаю как в других городах, но в нашем горсадовская танцплощадка
охраняется, как космодром на мысе Кеннеди. Вокруг бродят дружинники с
красными повязками и наряды милиции. Возле билетерш минимум по два
милиционера. Посетители медленно продвигаются между железными перилами к
входу. Дружинники пристально вглядываются в их лица и по временам кое-кого
вытаскивают из очереди. Тогда происходит разговор, знакомый как речетатив из