"Андрей Лях. Реквием по пилоту (Роман) " - читать интересную книгу автора

хмыкнул. Гены непревзойденного контактера Диноэла Терра-Эттина вдруг
явственно подали голос.
- Эй, парень, - произнес Эрликон по возможности более хрипло, - ты хозяин
этой машины?
- Ну, - отозвался парень, глядя на Эрленовы летные сапоги с застежками,
замками и шнуровкой.
Эрлен присел рядом и для вящей убедительности продемонстрировал свой
значок пилота первого класса:
- Давай поговорим, как мужчина с мужчиной.
Пасмурным утром третьего сентября, спустя час после жеребьевки, в
крохотном скверике перед Дворцом музыки, а также в нижнем холле до лестниц
- дальше лестниц никого не пускали - бродило, курило и переговаривалось
множество разного народа, имеющего отношение к музыке и к фестивалю. Все
они - от репортеров, стерегущих неизвестно что, поскольку на решение жюри
нечего было и надеяться раньше четырех-пяти часов, и до студентов,
торопящихся встретить товарища дурацким вопросом "Ну как?" - были полны
ожидания вестей из недоступного ристалища - все окна и витражи Дворца
сияли в целости и первозданности, система звукоизоляции включена, двери
заперты, и никого не волновала пальба запускаемого где-то неподалеку
мотоцикла, даже та странность, что звук этот доносился вроде бы откуда-то
с неба. Мало ли что бывает.
Высоко над музыкальными болельщиками, на белой крыше "Томпсон-отеля" Эрлен
Терра-Эттин заводил свой "Харлей-Дэвидсон", а прямо напротив, через темную
щель улицы, простирались ребристые плоскости, башенки, желоба и люки верха
Дворца музыки. Крыша гостиницы была как бы двойной: первый ярус -
всевозможные службы и трубы, второй - трамплинный гофрированный навес над
мансардами - дюралевая "чайка", которая и видна с улицы; в ее-то изгибы
Эр-ликон и упирался сейчас левой ногой, то убирая, то наращивая обороты и
вслушиваясь в громовой треск. Ветерок с моря пошевеливал ничем не
прикрытые волосы и нес над площадью синюю гарь. Алюминиевое крылышко
где-то метра на два не доставало до последних ограждений, но Эрлен
надеялся на мощность двигателя и на то, что разница в высоте была в пользу
отеля.
Мотор заревел во всю хромо-молибденовую глотку, Эрликон дал два
расширяющихся круга и, вывернув газ до упора, проскочил свой поднебесный
трамплин - темные глаза мансард за спиной отнесло назад и вверх; старина
"харли" целое мгновение сверкал в воздухе между домами никелем спиц, и в
следующую секунду его уже юзом волокло по крыше Дворца музыки, развернуло,
толкнуло, ударило - стоп, приехали. Итог: содрана кожа на локте, всех и
дел; единственный зритель, юный лифтер на противоположной крыше, завопил
от восторга и захлопал в ладоши - вот это действительно пилот!
При помощи немудрящего куска проволоки и ролика скотча, предусмотрительно
захваченных с собой, Эрлен без особых трудов проник в чердачные помещения
музыкального храма. Здесь было очень уютно, веяло теплом, горели лампы,
гудели неизвестные приборы, и во все стороны стройными рядами расходились
разнокалиберные трубы. Пошарив минут пять, Эрликон отыскал какую-то нору
обслуживания, побрел, терзаясь сомнениями, по неведомым переходам и в
конце концов, едва не вывихнув ногу, выпал на ковер одного из дворцовых
коридоров. Пусто и тихо.
Он мысленно сопоставил все свои перемещения и прикинул, что находится