"Андрей Лях. Реквием по пилоту (Роман) " - читать интересную книгу автора

результатов запуска своей микромодели. И результат не заставил себя ждать.
Арендованная в Южном Бруклине сцена - наполовину двухдолларовый спортзал,
наполовину кинотеатрик с литературным названием "Жерминаль" - оказалась в
полосе ожесточенных военных действий. Поблизости выясняли отношения два
милых семейства - старинный и могущественный клан Джентильи и менее
влиятельная, но щетинистая семейка Ригозо - хозяева портовых профсоюзов.
Что они там не поделили, для нас сейчас несущественно, но вышло так, что
Рамирес, никем не предупрежденный, влез на спорную территорию как невежа и
нахал, не заплатил дани ни той ни другой стороне и очутился между двух
огней.
То, что Пиредре и его парням дали возможность выступить и получить деньги,
свидетельствует о величайшей неразберихе в делах дона Антонио
Джентильи-младшего, который, к печали всей родни, пошел не в деда, как
многие ожидали, а в отца. Когда все-таки Антонио узнал, что в пограничном
районе, куда нахрапом лезут свиномордии Ригозо, какой-то наглец что хочет,
то и делает, то впал в неописуемую ярость, ибо темпераментом пытался
заменить ум, и сгоряча едва не приказал разнести в куски несчастную
"Жерминаль", но потом поутих и распорядился разнести одного Пиредру, а
труп забросить в доки - пусть-ка Тоскано Ригозо покумекает, что к чему.
Ригозо тоже доложили о вторжении, но тот, к его чести, выяснив, что
Рамирес - человек случайный, махнул рукой: есть дела поважнее.
Ничего не подозревающий Пиредра мирно пил кофе в крохотном ресторанчике
все в том же Бруклине, когда у дверей остановилась машина и вошел смуглый
курчавый кубинец в выцветшей рубашке и куртке, перекинутой через плечо. Он
подошел к столику Рамиреса и с мягкой, чуть даже извиняющейся улыбкой
спросил:
- Разрешите?
Рамирес скользнул по нему равнодушным взглядом и кивнул на модернистский
пластмассовый стул. Пиредру на его веку столько раз пытались убить и
повидал он столько всяких убийц, что экстерьер этого застенчивого
посетителя оценил почти не глядя. Из ресторанчика они вышли вместе, сели в
машину и уехали неизвестно куда.
В первом часу того же дня Джентильи-младший вызвал к себе капо,
отвечавшего за ликвидацию Рамиреса, и среди прочего поинтересовался,
почему до сих пор нет доклада по ригозовскому музыканту. Тут выяснилось,
что ни исполнитель, ни шофер с задания не вернулись. Джентильи молча
посмотрел на капо. Тот выскочил за дверь и бросился нажимать на все
кнопки. По рождению он был не сицилиец, а сиенец, и эта деталь биографии
во многом осложняла ему карьеру.
Машину отыскали через три часа в мусорном портовом тупике. Подоспевший
капо, снедаемый недобрыми предчувствиями, собственноручно открыл багажник.
Открывшаяся картина недвусмысленно сообщала, что Рамирес задавал вопросы и
что отвечали ему не сразу и неохотно.
Капо связался с Джентильи. Состоялся краткий, но необычайно образный
разговор. На ноги были подняты все, у кого они были. В конце концов
Рамиреса обнаружили. Выяснилось, что он уже сорок минут как сидит в
самолете, который сейчас над Северной Атлантикой, и держит он путь в
Реджо-ди-Калабрия. Джентильи невесело помянул некоторых святых, почесал в
голове обеими руками одновременно и велел соединить его с Мессиной.
От Калабрии до Мессины путь не так чтобы очень близкий, но ход времени и