"Н.Ляшко. Камень у моря" - читать интересную книгу автора

длинные ножи света прожекторов, гасили звезды и кромсали горы, волны и
берега.
И, казалось, оттуда, из грохота и блеска, прибежал стражник со словами:
- Давайте Анисима в ополченцы!
В мазанке все, кроме Маркушки, заплакали, с плачем повели Анисима в
город, узнали, что его еще будут обучать, и, затаив дыхание, вернулись.
Тогда в город пошел Маркушка, узнал, когда отцу можно отлучаться из
казармы, и повел его в гости к большелобому столяру:
- Хо-ходи к нему, чтоб сскучно не-не было...
В большелобом Анисим не узнал того, кто перебирал на каменной плите
камешки; разглядывал его верстак, пил чай, рассказывал, что делается в
казарме, и радовался тому, что есть с кем развеять тоску. Тоска у него
была мутная. Слова против войны пугали его, но он брал у большелобого
листовки, читал их и подсовывал в казарме ополченцам.
Его выучили кое-как маршировать, стрелять и вместе с другими погнали к
собору, подвели под присягу, отпустили проститься с родными и велели
приходить готовым в дорогу.
"На смерть, значит, - решил он, - или на костыли". , Смерти и костылей
он не хотел, строго и озабоченно сказал дома, что его куда-то угонят, и
стал собираться.
Бабка и Аграфена надрывались в слезах. В полночь Ивана разбудил скрип
двери, и он до забытья слышал долетавший с плиты шопот. А утром ни
Анисима, ни шинели, ни сумки в мазанке не оказалось. Бабка и Аграфена
испугались. Иван разбудил Маркушку:
- Где отец?
- К-как где? Не-нету разве? Значит, ушел, чтоб не-не растравлять нас.
И-идем, мама, в городе найдем его...
Аграфена в слезах шла по дороге, по городу. Во дворе казармы среди
стоявших в строю, готовых к отправке ополченцев Анисима не было. Аграфена
бегала вдоль ряда и разливалась плачем, пока Маркушка не увел ее.
- Не надо, мама, плакать, не-не надо. Не захотел о-он, видно, воевать.
Явится, когда на-надо, не плачь, идем.
Маркушка держал Аграфену за руку и шопотом рассказывал ей, почему
многие солдаты не хотят итти на войну и прячутся в горах. С гор на долину
сползала туча, чернила сумерки, и бабка с Иваном окрикнули Маркушку и
Аграфену из темноты:
- Ну, видали?
- Нету, ой, маменька, ой, куда он девался? Может, искупаться пошел, да
утонул...
Маркушка улыбался и заснул под плач и говор близких.
Ночью Иван растолкал его, вывел наружу и шопотом спросил:
- Ну, где он?
- А-а я разве знаю?
- А кто ночью шептался с ним?
- Но-ночью? Я ночью спал, чего мне ссс ним ш-шептаться?
- Маркушка, не плети...
- Да-а не пле-плету я, чего ты...
- Скажи одному мне, чтоб я знал.
- Да-а кабы я знал, а то...
Из-за моря черноту рассек нож света и затерялся в тумане. Вдалеке