"Н.Ляшко. Камень у моря" - читать интересную книгу автора

экономии шею свернут, все в люди выйдем...
Сейчас, казалось ему, явится Анисим, подъедет учитель, и люди будут
обниматься, целоваться. Но шли дни, в поселке поредели красные флаги,
перед дачей, где лечили раненых офицеров, перестали говорить речи.
Стражника сменил парень с красным нарукавником, явился в мазанку и строго
сказал:
- Пора, граждане, вашему явиться. Фронтам люди нужны, воюем теперь не
за какого-то царя, а за свободу, за народ...
Лето сменило весну, а зверюга все крошила людей и купалась в их крови.
Лицо Маркушки перекосила "абота, воздух дрожал от нетерпения: когда же
войне наступит конец? Выпущенные на волю слова и песни блекли в смраде, в
чаду горя и казались лживыми. Тогда с севера во все концы понеслись слова
Ленина, подняли на бой любовь, уставшую ползать, и у земли начались
родовые потуги, а у мазанки появился Анисим.
Появился он со словами, которых раньше не выговаривал, с заботой о
людях, какой раньше не знал. Появился с ватагой товарищей. Все они были с
винтовками, все, оказалось, хорошо знали Маркушку и разговаривали с ним
так, будто вчера виделись. Среди пришедших Иван узнал большелобого столяра
и того, что с шишечкой на носу.
Над мазанкой взвился красный флаг, со стороны поселка в сарай
протянулся провод, и там зазвенел телефон, загудели голоса:
- Есть, слушаю...
Подходили пешие, подъезжали двуколки, мотоциклы, велосипеды, верховые.
К берегу причалил баркас с оружием. Ночью "берег усеяли неведомо откуда
появившиеся люди, вооружились и пропали в горах.
Вдоль сада заходили часовые. Бабка и Аграфена разрывались у таганка.
Маркушка за садом учился стрелять из винтовки. Иван не мог наговориться с
преобразившимся Анисимом и узнал, что земля еще не вздыхала, что ей мешают
вздохнуть.
Четверо суток не затихала вокруг мазанки жизнь, а на заре пятых суток
из сарая выбежал человек в гимнастерке и тревожно закричал. Палатки в саду
упали, провод свернулся в жгут, двукопки с ящиками затарахтели по дороге.
- Ждите, мы скоро вернемся...
Отряд кинулся на север, но враг перерезал ему путь и открыл огонь.
Отряд отпрянул за мазанку и вдоль ограды заспешил к горам. Последним шел
большелобый.
На его спине чернела сумка с бумагами. Иван из-за ограды увидел, как
эта сумка подпрыгнула, а большелобый качнулся, вскинул руку с винтовкой и
упал.
Отряд перебежал гору, на которой Иван завещал похоронить себя и бабку,
достиг защиты и свернул к ущелью.
Тогда сзади закричали:
- Дед гонится! Глядите, дед!
По бровке кустарника на гору карабкался Иван. Он волок за собой
винтовку большелобого и размахивал черной сумкой:
- Бумаги-то! Э-эй!
Маркушка кинулся к нему и замахал руками:
- Ложись! По-подстрелят!
Иван не успел лечь, уронил сумку, винтовку и, столкнутый пулей,
покатился с бровки по колючему кустарнику вниз, туда, где его могла ждать