"Анатолий Лысенко. Хомуня (Историческая повесть)" - читать интересную книгу автора

ответом.
- Ты глупый от старости или с детства? Присмотрись как следует. Ноги
у них человеческие, а душа - рабская, как у тебя! Гы-гы-гы!..
Валсамон засмеялся так громко, что Омар Тайфур, ехавший впереди,
обернулся и бросил на него недовольный взгляд.
Валсамон умолк.
Хомуня, расслабленный жарким солнцем, вяло покачивался в седле, чуть
смежив в полудреме припухшие от усталости веки. Он ехал на сером жеребце
по левую сторону своего господина, как и положено второму
рабу-телохранителю, отстав на полкорпуса его лошади. Горные дороги для
пятидесятитрехлетнего человека уже тяжелы, и он рад был бы остаться в
Херсонесе, прислуживать отцу Тайфура, старому Хакиму, а потом вместе с ним
возвратиться в Трапезунд и там коротать дни, отпущенные ему богом.
Хомуня попытался подсчитать, сколько лет он прожил в Трапезунде. Его
привез туда иудей Самуил перед тем, как внуки ромейского императора
Алексей и Давид Комнины с помощью войск своей тетки, грузинской царицы
Тамары, заняли город и образовали империю. Время было смутное,
человеческая жизнь стоила не больше упавшего на дорогу виноградного листа,
наступить на него, затоптать, смешать с грязью - дело безгрешное. Самуил,
опасаясь, что после взятия Константинополя крестоносцы пойдут на
Трапезунд, спешно распродал имущество, товары, рабов и бежал на Кавказ.
Хомуню приобрел у него богатый сарацин Хаким.
Дом Хакима стоял недалеко от моря, чуть ниже базилики святой Анны.
Лавки его были разбросаны по всему городу: и в гавани, и за речкой, и даже
за старыми стенами, у базилики Панагии Хрисокефалос. Сначала Хомуня лишь
разносил товары благородным и влиятельным людям, постоянным покупателям
купца, а потом, когда Хаким узнал, что его новый раб способен в языках,
читает и пишет по-гречески, доверил ему быть сидельцем, торговать в лавке.
Хомуня умел изъясняться не только с греками, но и с арабами, аланами,
тюрками. Среди какого народа жил, тому языку и учился. По свету он
побродил немало. Да и Хаким оказался из тех купцов, которые дома сидеть не
любят, водил караваны в Амастриду, Ираклию, Херсонес, на Кавказ. Два раза
ходил в Багдад. И каждый раз брал с собой Хомуню. Однажды выделив его из
множества других своих рабов, купец уже не мог обходиться без Хомуни ни в
путешествиях, ни дома.
Дела у Хакима хорошо шли до тех пор, пока не нажил себе врага,
повздорил с прониаром Веспасианом, влиятельным чиновником, приближенным к
императору. Из-за него Хаким вынужден был переехать в Херсонес, где тоже
имел торговые дома. И только теперь, узнав о смерти Алексея Комнина,
загорелся возвратиться в Трапезунд. Так уж заведено испокон веков, и купец
хорошо усвоил это: когда приходит к власти новый правитель, первым делом
гонит в шею старых фаворитов и приближает своих друзей. Значит, и
Веспасиан, бывший недруг Хакима, должен теперь остаться не у дел.
Готовился к отъезду и Хомуня. Но молодой господин, получив разрешение
отца самостоятельно вести караван через Железные ворота в Багдад, забрал
Хомуню с собой.


...Солнце застыло над головой, жестко обжигая и без того черную,
задубелую на ветру кожу. Широкая, голубоватая от седины борода Хомуни