"Сергей Мацапура. Товарищ сержант " - читать интересную книгу автора

промахнулся по мне прикладом, а Соболев не промахнулся. Ударил его по
стальной каске так, что приклад расщепился. Я вскочил, шарю руками винтовку,
а в глазах муть, шатаюсь как пьяный.
Не знаю, сколько времени прошло, пока стал соображать. Вижу, рядом
стоит Соболев, разглядывает приклад своей винтовки. Рожь кругом потоптана,
вперемешку лежат убитые - наши и противника. Тишина. Красноармейцы собирают
фашистские автоматы, подходят с какими-то вопросами, а я не то что
ответить - продохнуть как следует не могу. Но помаленьку пришел в себя,
пошел вдоль окопчиков. Бойцы оживлены, к кому ни обращусь - встают по стойке
"смирно", отвечают бойко. Словно бы и не они два часа назад, хмурые и
подавленные, тикали на колхозных лошадях.
По окопам передали: "Командира отряда - к командиру дивизии". Первая
мысль: "Значит, дивизия где-то рядом и мы пробились к ней". Комдив, генерал
Кузнецов, как влитой сидел на крупной рыжей кобыле. Он принял нашу дивизию
недавно, и я видел его лишь однажды. Он выслушал мой доклад, приказал вести
отряд к месту сбора, в дивизию. Оказывается, главные силы 126-й дивизии
после переправы через Западную Двину пробились к Полоцку и сейчас отбивали
атаки фашистов под станцией Баравуха 3-я.
Так мы опять влились в дивизию. Встретил однополчан - лейтенанта
Комарова, нашего замкомбата, обоих Алексеев Ивановых - Ярославского и
Архангельского - и многих других. На душе стало веселее, хотя полк наш был
теперь артиллерийским только по названию - в наличии одна пушка. В 501-м
гаубичном такая же картина.
Под Баравухой 3-й мы держали оборону несколько суток. Дрались отчаянно,
на атаки фашистов отвечали контратаками. В одной из них погиб комдив. За
полчаса до этого я слышал, как кто-то из штабных командиров уговаривал
генерала не подвергать себя опасности понапрасну. Он ответил:
- Друг мой, есть на войне день и час, когда солдаты должны видеть
командира впереди. Такой час настал.
Он поднял нас в атаку, рыжая кобыла вынесла его перед цепью. В этот
момент его сразила вражеская пуля.
После жестоких боев под Полоцком в нашем 358-м полку насчитывалось не
более сотни бойцов и командиров. Мы отходили севернее Витебска, на Невель.
Этот город дивизия прошла на рассвете. Переправились через реку Великую
где-то в верхнем ее течении, вышли к Новосокольникам - крупному
железнодорожному узлу западнее Великих Лук.
Вскоре к Новосокольникам прорвались фашистские танки. Комиссар полка
приказал мне взорвать водонапорную башню на станции. Со мной были ребята из
нашей батареи - наводчик третьего орудия Воронин и еще один разведчик. Дали
нам несколько ящиков взрывчатки. Сапер проинструктировал нас по технике
взрыва. Все это происходило на ходу, когда на окраине Новосокольников уже
шел бой. Взорвать водонапорную башню мы должны были в самый последний
момент. Дело в том, что на станционных путях скопилось много эшелонов с
эвакуированным имуществом и надо было выпустить их на восток.
Обстановка, конечно, нервная. Наперебой ревут паровозные гудки, каждый
машинист хочет вывести свой эшелон как можно скорее. Споро бегают
составители поездов, смазчики, какое-то железнодорожное начальство. Близко
бьют немецкие танковые пушки, над путями, расстреливая эшелоны, низко ходят
"мессеры". Горят пакгаузы, горят цистерны с техническим маслом. Черный
жирный дым клубится высоко, поднимаясь в ясное небо.