"Джон Макдональд. Бледно-серая шкура виноватого" - читать интересную книгу автора

таким-то, широко известным ресторатором с очень длинной и сложной греческой
фамилией, решение снять с экспозиции и не выставлять свою полную,
чрезвычайно ценную коллекцию греческих почтовых марок, и в их числе
знаменитую "Пыльную Розу" 1857 года, оцененную в 1954 году на аукционе в
Нью-Йорке в 21 000 долларов.
Я позвонил в Общество филателистов, и его представитель сказал, что
пожилой джентльмен ни на кого не сердится, с большим удовольствием
демонстрировал свою коллекцию, радовался ее успеху и, хотя сообщал о своем
решении взволнованным и огорченным тоном, не объяснил причин отказа.
Я предпринял дальнейшее расследование, выясняя, какая компания
застраховала коллекцию. Агент вручил мне свою карточку, обмолвившись, что
никогда в жизни не встречал пожилого джентльмена. Воспользовавшись его
карточкой и его именем, я представился пожилому джентльмену и заявил, что
мы хотели бы заново оценить коллекцию. Он заупрямился. Коллекция лежит в
банковском сейфе. Он очень занят. Как-нибудь в другой раз. Тогда я сказал,
что у нас есть основания заподозрить пропажу части коллекции.
И он раскололся. Он размещал коллекцию в стеклянной витрине, готовясь
к выставке. Ему пришлось уйти из дома на прием к врачу. Когда он вернулся,
двадцать две марки, в том числе "Пыльная Роза", исчезли.
Поскольку он был патриархом большого, тесно сплоченного семейства,
страшно чувствительного к скандалам, то после смерти супруги вторично
женился два года назад на особе, которая в целом производила такое же
красочное и объемное впечатление, что и покойная Джейн Мэнсфилд <Мэнсфилд
Джейн (1933 - 1967) - американская киноактриса, прославившаяся пародиями на
Мэрилин Монро.>, то есть на весьма бойкой девице, способной облапошить двух
таких стариков. Он был убежден, что это она свистнула его драгоценные
марки, но боялся заявить в полицию или сообщить страховой компании. Тогда я
отправился следом за леди, направлявшейся средь бела дня на свидание с
мальчиком из пляжного отеля, который с помощью шантажа заставил ее украсть
марки и который после хорошей встряски и уведомления, что пожилой
джентльмен приказал бросить парочку ее последних приятелей во Флоридский
пролив, прикрутив проволокой к частям старого грузовика, вернул одиннадцать
марок, включая жемчужину коллекции. Потом он, брызгая слюной во все
стороны, с готовностью принялся объяснять, как и куда пристроил остальные
одиннадцать. Я помог ему собрать вещи, посадил в автобус, помахал на
прощанье и провел с крупной блондинкой милую беседу о том, с каким огромным
трудом еле уговорил двух крутых греков, друзей ее мужа, от намерения
поручить местным талантам вывести раскаленной проволокой небольшое
предупреждение на двух самых заметных частях ее тела. Мой приятель коп
выудил у перекупщиков краденого остальные марки, и я заверил старика, что
жена его вообще ни при чем, так что можно ей полностью доверять. Он
запрыгал, захлопал в ладоши, запел, мы отправились в банк, где он выдал мне
тридцать тысяч наличными - точно отмеренную половину стоимости возвращенных
марок, - присовокупив записку с гарантией на пожизненное бесплатное питание
в лучших греческих ресторанах четырех штатов. На все дело ушло пять дней, и
я немедленно снова вышел в отставку, которую существенно скрасила возникшая
где-то через три недели некая Пусс Киллиан.
- Тормози, - приказала она.
Я нашел место, где можно было остановиться, на травке между
двухполосным шоссе и каналом. Она отстегнула ремень безопасности,