"Джон Макдональд. Бледно-серая шкура виноватого" - читать интересную книгу автора

экспансивно рванулась, крепко меня обняла, крепко поцеловала, весело
сверкая глазами в сгущавшихся сумерках.
Потом пристегнула ремень и сказала:
- Поехали. Я поехал.
- Очень мило, независимо от причины.
- Просто день очень длинный, а отчасти за то возвращение на яхте, за
кофе. И за то, что ты жутко, чертовски зол, потому что теперь уже редко
встречается настоящая злость. И за то, что оценил омелу. А главное - за то,
что ты такой, какой есть, совершаешь безумные вещи и один раз позволил мне
быть... Санчо Пансой.
- Только будь, ради Бога, не Санчо, а Санчей!
- Естественно.

Глава 5

Въездные ворота были очень широкими, очень высокими, свет прожектора
сверкал на чистой белой краске вывески "То-Ко Гроувс инкорпорейтед",
свисающей на цепях с верха арки.
Было четверть десятого. Мы останавливались в Окичоби и наспех
перекусили свежими окунями, зажаренными в кукурузной муке на свином сале. Я
свернул на усыпанную гравием подъездную дорогу, и свет фар выхватил
выступившую из тьмы фигуру, которая остановила меня небрежным взмахом руки.
Фермерская шляпа, выцветшая синяя рабочая куртка из грубого хлопка, джинсы.
Подойдя к дверце машины, фигура произнесла:
- Мистер Макги? Я - Конни Альварес.
Я вылез, оставив дверцу открытой, пожал ей руку, представил Пусс.
Протягивая ей руку, Конни наклонилась, потом снова выпрямилась. В ярком
свете я как следует ее разглядел. Сильная с виду женщина, плотная, плечи
широкие, обветренное лицо без косметики, очень красивые темные глаза с
длинными ресницами.
- Вы помогли бы им, если бы они попросили, Макги?
- Всем, чем бы мог.
- Я тоже. Гордость. Их поганая гордость с негнущейся шеей. Сколько
хороших людей погубила гордыня! Она в доме, сидит наверху, думает, будто на
нее крыша рухнула. Не знает, что не только крыша и труба, а само чертово
небо рухнуло на нее, и настал тот гнусный момент, когда придется рассказать
ей об этом. Что случилось?
- Он лежал на спине на земле, и около пятисот фунтов металлолома
свалилось на него с высоты десять футов. Думаю, на голову и на грудь. Я не
видел его, а может, и не узнал бы, если увидел.
- Господи Иисусе, вы не стесняетесь в выражениях!
- А вам этого хочется?
- По-моему, вы меня уже хорошо поняли, могли бы не спрашивать. Это
пытаются выдать за несчастный случай?
- За самоубийство. Предположительно он пропустил проволоку в стопор
храповика, лег и дернул. Когда вчера утром его обнаружили, проволока еще
была прицеплена к стопору и намотана у него на руке.
Внезапно на моем запястье сомкнулись сильные загорелые пальцы.
- О Боже милостивый! Он получил записку, которую она ему оставила?
- Нет.