"Джон Макдональд. Утопленница" - читать интересную книгу автора

всего сестра упоминала фамилии Кивер, Вейтс и Брай. Присутствовала здесь и
пара постарше - Джордж и Нина Фербрит, и еще двое супругов такого же
возраста, как остальные, - Куп и Сэс Тумбс.
Вечеринка протекала в нарастающем ритме. Начиналось все чинно,
благопристойно, со словами сочувствия, как и следовало ожидать. Но не
прошло и часа, как количество и частота опрокидываемых стаканчиков
превратили ритуальную беседу в шумную, безумную карусель, полную кривлянья,
выкриков, смеха, скрытых намеков, бессмысленных шуток - двенадцать человек
надрывались словно все пятьдесят. Барбара скоро поняла, что завязать общий
разговор об убийстве нет ни малейшей возможности. Собственно, никакого
общего разговора и не было. Обменивались громкими обрывистыми фразами с
теми, кто в беспрерывном круженье оказался в данный момент рядом. Поэтому,
когда ей подали крепчайшую порцию мартини в высоком стакане, явно
предназначавшуюся кому-то другому, Барбара решила этим воспользоваться:
девушку, поглощающую в течение вечера такие дозы, можно извинить за
случайную бестактность. Если она, пошатываясь, станет переходить от одного
к другому с вопросом: не кажется ли вам, что мою сестру убили? - люди
пойдут навстречу бедняжке. И пошатывание будет наполовину притворным, но
если допьет этот стакан, - совершенно естественным.
Когда она уже убедилась, что компания распадается на отдельные
группки, грянула гроза, и все ринулись в беседку. Сгрудившись в плотную
кучу, все старательно изображали трезвость. Бонни Вейтс вскрикивала при
каждом сверкании молний. Огромный гриль, расположенный в крытой галерее, не
пострадал от дождя, в беседке были накрыты столы, и вскоре все наполняли
тарелки салатом, жадно поглощали сочные куски полупрожаренной говядины,
стараясь перекричать раскаты грома. Барбара уже испробовала свой трюк с
вопросом на трех-пяти гостях, но без всякого успеха, не встретив, вопреки
ожиданию, ни удивления, ни возмущения. Вроде бы она интересовалась
исторической фигурой из пятого века, которую мучили проблемы своего
времени. Когда дождь ослабел, и наполненные желудки несколько приглушили
громкие выкрики, вдруг сверкнула ослепительная молния и загрохотал гром.
Теперь вскрикнула не только Бонни, но еще кто-то. Лампы замигали, и свет
погас везде - на крытой галерее, возле бассейна, на дорожках и на яхте.
Усилившееся завывание ветра вызывало примитивную, усиленную ночной тьмой
тревогу, началась толкотня, суматоха. Когда Барбара встала со стула,
кто-то, пробегая мимо, столкнулся с ней, и она, потеряв равновесие,
оказалась в чьих-то объятиях. Этот некто, властно обхватив ее плечи, вывел
в галерею, свернув в сторону, в уголок, защищенный густыми кустами. Некто
положил ей на плечи руки со словами:
- Долой с торной дороги всполошенных туземцев, моя дорогая! Укроемся в
тени надежного закоулка.
В слабом ночном свете она узнала говорившего - Джордж Фербрит,
изысканный джентльмен в годах, с волнистыми седыми волосами, подтянутой
фигурой, загорелый, с лукавым, ироничным выражением на лице. Вспомнила и
его жену Нину - худощавую грудастую брюнетку, с резким, как у попугая,
голосом, тщательно выговаривавшую слова, будто она беседовала с
глухонемыми, читающими по губам.
Барбара собиралась выразить благодарность в таком же витиеватом стиле,
как и его призыв, но вместо этого услышала собственный жалобный голос:
- Никто здесь не хочет говорить об убийстве моей сестры. - Она