"Джон Макдональд. Темнее, чем янтарь ("Тревис Макги" #7)" - читать интересную книгу автора

взялся за ее сексуальное воспитание.
Хотя термин "кастрация" неприменим к женщинам, то, что проделал Чарли с
бедной Виджи, просто нельзя назвать иначе. Есть люди, которые стремятся к
безраздельному господству. Они поглощают партнера, выжигают его дотла. Сама
Виджи вряд ли понимала, что ее бегство от Чарли - неосознанный бунт,
последняя попытка сохранить собственное "я".
Первые два дня были наполнены охами, вздохами и причитаниями по поводу
бедняжки Чарли, ожидания которого она обманула. На третий вечер мне пришлось
прибегнуть к "сыворотке правды" по рецепту доктора Тревиса Мак-Ги. Чистейший
джин "Плимут", без всяких примесей... Без конца ей противореча, придираясь к
каждому слову, я вывел Виджи из себя - и тем самым вынудил сказать все как
есть.
Перед тем как она вырубилась окончательно, я успел услышать, как она
ненавидит этого вампира, какое это чудовище, садист, сукин сын, а также ряд
более интимных подробностей. На следующий день она была тише воды, ниже
травы, но к вечеру опять затянула свою песнь песней о несчастном Чарли.
Пришлось дать ей прослушать собственную исповедь, которую я
предусмотрительно записал на магнитофон. Дело кончилось бурной истерикой,
плавно перешедшей в тихий плач, а затем в благодатный сон.
Наутро она встала бодрой и спокойной, с аппетитом умяла огромный
бифштекс и, призывно глядя на меня, заявила, что готова поставить крест на
Чарли.
У нас с Виджи есть кое-какие общие воспоминания, но не более того. Ее
неуклюжая попытка воскресить прошлое показалась мне просто бестактной, тем
не менее я решил оказать ей последнюю услугу.
Злодей Чарли не только подавил ее волю - он дочиста выжег ее женское
естество. Бедняга внушила себе (или он ей внушил), что она фригидна. Доктор
Мак-Ги прибег ко второму своему излюбленному и неоднократно проверенному
средству.
Я поднял ее в пять утра и дал ей нагрузку, способную уморить
здоровенного матроса: уборка, стряпня, рыбная ловля, плавание, водные лыжи.
После целого дня, проведенного на солнце, она рухнула на надувной матрас
прямо на палубе и погрузилась в сон.
Глубокой ночью, когда луна уже вовсю сияла на небе, а легкий бриз
разгонял мошкару и создавал приятную прохладу, я осторожно улегся рядом и
самым деликатнейшим образом стянул с нее шорты.
Когда она наконец проснулась и уяснила, что происходит, дело зашло уже
слишком далеко, чтобы вспоминать обо всех глупостях, внушенных ей Чарли.
Сеанс изгнания беса был благополучно окончен, и Виджи уснула со счастливой
улыбкой на устах.
Я отнес ее в каюту, где несколько часов спустя, когда лучи солнца
пробились сквозь шторы и упали на подушку, пришлось доказывать, что все это
не было сном.
Во Фламинго на берег сошла цветущая молодая женщина с великолепным
загаром и сияющей улыбкой. У нее больше не тряслись руки, не навертывались
ежеминутно слезы на глаза, из голоса исчезли пронзительно-истерические
нотки. Она выглядела моложе, чем пять лет назад.
Я сдал ее на руки сестре, которую предусмотрительно заранее вызвал во
Фламинго, и предупредил, что возвращение к Чарли равносильно самоубийству.
Сестра сухо заметила, что как только заметит у Виджи малейшее поползновение