"Артур Мейчен. Великое возвращение" - читать интересную книгу автора

всякому пришел бы здесь на ум образ внезапного перехода от тревог и ужасов
земли к безмятежной идиллии рая. Тут была земля, погруженная, как мне
казалось, в святой, счастливый сон, тут было море, бесконечно переливающееся
в своих оттенках от оливина к изумруду, от изумруда к сапфиру, от сапфира к
аметисту; белой своей пеной оно омывало основания могучих серых скал и
билось в огромные темно-красные бастионы, прикрывающие собой заливы и бухты
западного побережья; вот в эту-то страну я и прибыл - в эти благоухающие
долины, полные дикого тимьяна и чудесно расцвеченные множеством мелких
прелестных цветов. Казалось, само Божье благословение таилось в каждом
васильке, само всепрощение в каждом лютике, сама радость в каждом венерином
башмачке; утомленные мои глаза всюду находили отраду, обращаясь то к милым
крохотным цветкам и вьющимся вокруг них деловито-веселым пчелам, то к
магическому зеркалу океана, над которым плыли величественные белые облака, а
само оно без устали играло и переливалось под лучами сверкающего в вышине
солнца. А мой слух, измученный грохотом и скрежетом города, его праздным,
полным бесплодной суеты шумом, наслаждался здесь невыразимым, неописуемым,
умиротворяющим рокотом волн, набегающих на берег и вновь откатывающихся
прочь, рождая мощные, гулкие отзывы в расщелинах прибрежных скал. Три или
четыре дня я грелся на солнце, вдыхая аромат цветов и свежий запах морского
ветра, но затем, понемногу приходя в себя, вспомнил-таки о связанных с
Ллантрисантом странностях, изучением которых я мог наконец заняться на
месте. Не скажу, чтобы я рассчитывал обнаружить здесь нечто исключительное,
ибо, следует напомнить, я был заинтересован всего лишь ссылкой газетного
репортера - или некоего уполномоченного лица? - на какие-то подозрительные
огни; в этой заметке, по всей вероятности, отразилась вполне понятная
тревога местных жителей по поводу световых сигналов, якобы кем-то подаваемых
врагу, который, кстати, и в самом деле уже торпедировал одно или два наших
судна в Бристольском заливе поблизости от Ланди. То, что я намеревался
разузнать получше, было связано с упоминанием о "весьма примечательных
событиях" при чьем-то чудесном выздоровлении, а также с письмом от Джексона,
в котором говорилось о церкви в Ллантрисанте, якобы окуренной благовониями,
то есть о событии в данном случае совершенно невозможном, учитывая тот факт,
что старый мистер Эванс - приходский священник, рассматривал даже самые
скромные украшения вроде цветных лент на одеяниях католических клириков
воистину как знамения самого сатаны и присных его, как вещи, дорогие сердцу
одного лишь папы римского, великого и неисправимого грешника. А тут вдруг
благовония! Впрочем, на сей счет у меня уже имелись кое-какие собственные
соображения.
Ибо, когда в понедельник, 9 августа, я добрался до Ллантрисанта и зашел
в местную церковь, там и впрямь явственно ощущалось благоухание изысканных
ароматических смол.
Между делом мне удалось возобновить знакомство и с самим приходским
священником. То был весьма любезный и приятный старичок; во время моего
предыдущего посещения его церкви мы встретились на церковном дворе как раз в
тот момент, когда я с восхищением разглядывал стоящий там замечательно
выполненный кельтский крест. Помимо покрывавшего крест очень красивого и
сложного орнамента, на одной из его граней была надпись на огаме[3], о
значении которой ученые спорят до сих пор - кстати сказать, это один из
самых известных крестов, оставшихся от кельтских времен. Так вот, мистер
Эванс, увидев, что я с интересом разглядываю крест, подошел поближе и начал