"Морин Ф.Макхью. Дитя миссионера " - читать интересную книгу автора

у Двоюродного любопытства, чтобы взять меня на борт? Вспомнить долг, которым
обязаны Двоюродные моему роду и помочь мне вернуться на материк?
Корабль причаливает, трое гильдейцев и Двоюродный сходят на берег и
идут по набережной. Южане всегда пялятся на иностранцев, но на Двоюродного
пялятся вдвойне, и кто их может за это осудить? Этот Двоюродный - женщина,
волосы у нее непокрыты, одета она как мужчина, но выглядит совсем не как
мужчина, и близко нет. Меня это развлекает. Южанки прикрывают рты вуалями и
останавливаются поглазеть.
Она идет по набережной, тщательно сохраняя безразличие. Это я могу
понять: что еще делать, если день за днем на тебя все пялятся? Притворись,
что не замечаешь.
Она высокая, выше меня,, но Двоюродные всегда высокие, а у меня рост
маловат для мужчины. Она глядит прямо на меня, а я в этот момент случайно
улыбнулся. И расстояние между нами примерно в человеческий рост. У нее
светлые глаза.
- Привет! - говорю я на торговом языке Двоюродных. Слово просто
выскочило само.
Она останавливается, как теленок стабоса от захлестнувшего аркана.
- Привет, - говорит она на том же языке. Гильдейцы цепенеют от ужаса,
двое в красном, один в зеленом, все со щетиной на бритых головах. - Ты
знаешь лингву?
- Чуть-чуть, - отвечаю я.
Тут она что-то тарахтит, спрашивает: "Где та-та та-та та".
Я пожимаю плечами, роюсь в памяти. Уроки по лингве были жизнь тому
назад, я почти ничего не помню. Приходят на память слова, которые я на тех
уроках часто говорил:
- Не понимаю. Я очень плохо говорю на лингве,
- Где ты учился? - спрашивает она на сухри, языке южан. - В космопорте?
- Северней.
Не слишком четкий ответ. Я уже жалею, что заговорил. Быть проклятым
иностранцем само по себе противно, еще противнее быть зрелищем. И голова
болит, и усталость от трехдневного недоедания.
- Ты в порту работал? - спрашивает она, нащупывая почву.
- Нет, - отвечаю я и ничего не добавляю.
Она хмурится. И как лодка перед шквалом, меняет галс. Она говорит на
моем языке, языке моей родины.
- Как тебя зовут? - Эту фразу она произносит осторожно и неуверенно.
- Яхан, - отвечаю я наиболее распространенным мужским именем у
северян. - А тебя? - спрашиваю я, не обращая внимания на ее любезность.
- Сулия, - говорит она. - Яхан - из какого рода?
- Мой род весь мертв. Яхан без рода.
Но она качает головой и говорит на сухри:
- Прости, я не понимаю, Я очень мало знаю крерианский. Как ты назвал
свое имя?
- Яхан Скарлин, - говорю я и на своем языке добавляю: - Пошла вон.
Я устал от нее, от всего, от голода.
Она не слушает, а слушала бы, так не поняла бы.
- Скарлин, - говорит она. - Я думала, из Скарлина все...
- . Мертвы, - говорю я. - Спасибо тебе, Двоюродная. Мне приятно, что ты
сохранила имя моего рода.