"Вадим Мацкевич. Солдат империи, или История о том, почему США не напали на СССР " - читать интересную книгу автора

испытывали огромную станцию автоматического прицеливания "Аргон". Мне
предложили сесть в хвостовую кабину, где были все удобства для
стрелка-радиста. Одно было плохо - в полете хвост самолета так бросало из
стороны в сторону, что после приземления я не мог ни стоять, ни сидеть.
Гораздо позже, в 1952 году в Корее мне довелось беседовать с пленным
американским летчиком с РБ-29:
- А как же вы летаете в хвостовой кабине? Там так швыряет из стороны в
сторону, что можно и концы отдать!
- А мы и не летаем в хвостовой кабине!
- Как же не летаете? Ведь там есть специально оборудованное место для
стрелка-радиста, значит, там должен быть человек!
- Мы не летаем, там только негры летают!
Во время службы в НИИ ВВС меня однажды вызвали в ЦК КПСС к начальнику
авиационного отдела генералу Катюшкину. Оказалось, что ЦК КПСС отобрал меня,
как способного к конструкторской работе, для комплектования КБ-1, которым
руководил сын Берия - Сергей Лаврентьевич. В этом КБ, расположенном на
Соколе, разрабатывалась новейшая ракетная техника для различных целей.
Мне в ЦК партии дали большущую анкету. Я заполнил ее, в пункте "Не был
ли кто-нибудь репрессирован?" написал "НЕТ", но меня мучили сомнения: ведь
меня наверняка будут проверять и узнают, что отец был арестован и три месяца
сидел в НКВД. Тем не менее анкету в ЦК я отдал, и через некоторое время меня
пригласили в КБ-1. Первым человеком, с которым я там беседовал, был
Куксенко, тот самый специалист по радиоприемным устройствам, который в 1952
году приезжал вместе с Минцем в НИИ ВВС со станцией ПНБ-4. Он улыбнулся:
- Раз ты такой выдающийся, мы тебя сразу назначим главным конструктором
одной из разработок. Но только сначала нужно оформить документы в отделе
кадров.
Я зашел в отдел кадров - там все были в форме НКВД. Начальник отдела
кадров, очень вежливый и внимательный подполковник, побеседовал со мной и
дал мне заполнить какие-то анкеты. Я вышел от него с мыслью о том, что
теперь-то точно станет известно, что папа был арестован. И я стал упрашивать
Катюшкина, чтобы он отпустил меня и не брал в КБ-1, мотивируя это тем, что
мне в НИИ ВВС хочется довести до конца какое-то изобретение.
Катюшкин сначала пытался меня уговаривать, а потом двух других
офицеров - Пивоварова и Шабанова. Шабанов в КБ-1 стал главным конструктором,
лауреатом десятка различных премий, потом заместителем министра
радиопромышленности и даже заместителем министра обороны по
радиоэлектронике. Карьера у него была головокружительной. Пивоваров же занял
пост начальника Зеленоградского центра микроэлектроники.
Только много позже я узнал, что в КБ-1 кадры набирались по принципу:
человек должен быть умным и талантливым. Берия, например, взял сына
расстрелянного командующего Московским военным округом Белова, и тот у него
был одним из самых уважаемых разработчиков. И еще можно назвать целый
десяток сыновей "врагов народа".
В 1970-е годы НИИ ВВС перевели в Ахтубу, в район пустыни и раскаленных
степей, а на Чкаловской организовали ЦНИИ-30, где все писали диссертации:
кандидатские, докторские. Помню, по просьбе комсомольцев сочинил для их
стенгазеты стишок, который точно характеризовал деятельность ЦНИИ-30:

Перевыполним все планы,