"Чарльз Маклин. Домой до темноты" - читать интересную книгу автора

- Раз уж мы здесь, давай зайдем, - сказал я, стараясь не выказывать
раздражения, поскольку и так уже запаздывал на очередной разговор в
квестуре. - Я вернулся не за тем, чтобы все забыть.
- Я тоже не на экскурсии! - огрызнулась Лора.
Ее разозлило мое предложение осмотреть фрески Фра Анджелико[3] в
Сан-Марко, пока я торчу в полиции.
- Милая... все будет хорошо. Просто давай с этим закончим.
Понятно, что она нервничала перед встречей с Бейли Грантом и рисунками
Софи. Одиннадцать месяцев назад, забирая вещи дочери, я понял, что увидеть
ее работы (многие незаконченные) - все равно что заново ее потерять. Тогда
Лора не нашла в себе сил пойти со мной. Теперь ей будет тяжелее, гораздо
тяжелее.
Она не все знала.
Рисунки обнаружили недавно. Папку и альбом нашла однокурсница Софи,
прибирая в шкафчиках гипсовальни. Бейли написал, что работы эти весьма
примечательны, однако несколько странны. Так он выразился.
Пока я расплачивался с таксистом, Лора ждала в тени рваного зеленого
тента над узким проходом к дому. Близился полдень, солнце припекало шею.
- Я уж и забыла, как все здесь... убого, - сказала жена.
Мы поднялись по крутой мраморной лестнице, летучий аромат масляных
красок и скипидара стал гуще. На площадке нас поджидала стройная девушка в
джинсах и черной тенниске, в пригоршне она держала кучу зеркалец.
- Высокая лестница, - по-английски сказала девица, которую прежде я не
видел. Ее темно-рыжие волосы были коротко стрижены "под мальчика". - Кстати,
я Индия, ассистентка мистера Гранта. А вы, наверное... родители Софи?
Я кивнул, и девушка молча повела нас чередой пыльных жарких комнат с
высокими окнами. Раньше здесь была церковь, которую переделали под
художественную мастерскую. Сквозь открытую дверь мы мельком увидели
студентов, сосредоточенно притихших на занятии по рисунку с натуры.
Я сжал руку Лоры.
Софи было только восемнадцать, когда мы привезли ее посмотреть на
студию, и она сомневалась, стоит ли обучаться живописи в Италии.
- Здесь жутковато, - поежилась дочь. - Прям художественное кладбище.
Я не слушал опасений Софи, что Флоренция заставит ее благоговеть и
раздавит своей красотой. Я всячески убеждал дочь, что свободный год лучше
посвятить развитию ее дарования, нежели с рюкзаком шлендать по Африке или
валяться на пляжах Таиланда. В конечном счете выбор оставался за ней, но я
сожалею... нет, не сожалею - виню себя в том, что повлиял на ее решение.
Даже сейчас слышу свои слова: "Когда-нибудь она скажет нам "спасибо"".
Если позволить, такое будет преследовать вечно.
Индия отдернула черную штору на входе в личную студию Бейли Гранта.
- Они пришли.
С палитрой и кистью хозяин стоял у мольберта, из колонок наигрывал Рай
Кудер.[4] Мне показалось, что, заслышав наши шаги, Бейли поспешно принял
шаблонную позу - художник за работой. Ниспадающие седые космы, белая
полотняная блуза и линялые синие джинсы создавали образ хиппового маэстро.
- Куда положить? - В пригоршне Индия все еще держала зеркальца.
Бейли промолчал и лишь с нарастающей интенсивностью тыкал в холст на
мольберте. Я ничуть не удивился, что картина была той же, над которой он
трудился в нашу последнюю встречу, - зловещее распятие в манере Тициана,