"Чарльз Маклин. Молчание" - читать интересную книгу автора

первому удару хлыста. Слышать она ничего не слышала.
Маска, которую он выбрал для нее на этот раз, была тесная. Карен
приходилось дышать ртом, прижатым к маленькому отверстию в перьях под клювом
чудовища. Пот ручьями струился по скулам и, поскольку голова у нее была
запрокинута назад, затекал в уши. Сквозь слишком широко расставленные щелки
для глаз ей была видна лишь верхняя часть согнутых в коленях ног и веревка
между ними, темной стрелкой раздваивающаяся на лобке. Одной веревкой Том
связал ей ноги в лодыжках и еще раз - под самыми коленями, потом обмотал ее
над и под грудью, а вторую завязал вокруг талии, пропустив между ног и
укрепив на запястьях, потом связал руки с ногами "калачиком", чтобы она не
могла пошевельнуться - "как у утки в желудке", по его выражению, - и
отправил ее на небеса. Ей было видно железное кольцо в потолке, на котором
когда-то крепилась люстра, а теперь висела она, раскачиваясь над кроватью в
непотребной позе: вверх тормашками, с раскоряченным голым задом.
Потом он вышел на балкон, бросив ее одну.
Поскольку обычную мольбу можно было истолковать превратно, Том ввел
спасительное слово "Домой!", которое Карен могла употребить, если ситуация
выходила из-под контроля или по какой-либо причине ей надо было его
остановить.
Впрочем, Том не всегда играл по правилам.
Ей еще ни разу не доводилось использовать это слово, но ее успокаивало
сознание того, что такое слово есть. Домой!

Поначалу, когда Том ее "объезжал", когда боялся, что она еще может
взбрыкнуть, он проявлял осторожность. Нельзя сказать, что Карен была
шокирована, узнав о вышеописанных пристрастиях мужа. Они казались вполне
невинными, к тому же ее заинтриговывал контраст между холеным, сдержанным,
здравомыслящим мужчиной, каким Том представал перед миром, и этой другой
стороной его натуры. Его игры не подразумевали причинения серьезной
физической боли. Как-то он признался ей, что не находит удовольствия в том,
чтобы идти на поводу у своих страстей, что искусство любви требует
дисциплины, что его кредо - сдержанность во всем. Но со временем его
потребность муштровать и контролировать жену - всегда для ее же блага -
переросла в нечто такое, над чем он, как ей казалось, все больше и больше
терял контроль. Особенно после того, как она забеременела Недом.
В клинике Карен предупреждали, что, возможно, ее муж будет проявлять
признаки неуверенности в себе. Доктор Голдстон дал ей отеческий совет:
попытайтесь взглянуть на все с его точки зрения. Вы забеременели от семени
другого человека, пусть даже из пробирки, поэтому со стороны вашего супруга
вполне вероятна некая подсознательная реакция, риск иррациональной ревности.
Это пройдет... когда ребенок будет постарше. Как и следовало ожидать, в
поведении Тома появились перемены: недоверие, одержимость, растущее желание
подвергать ее наказаниям, вплоть до такой вот неспецифической злобы.
Он боялся ее потерять.
Однако Нед рос, а это все не проходило. Но Карен знала: если у Тома и
бывают "иррациональные" страхи, то они вполне обоснованны, и поэтому ей
ничего не оставалось, как повиноваться его требованиям, - продолжая
встречаться с Джо и строя с ним совместные планы на будущее, - как бы
ненавистны ей эти требования ни были.