"Робин Мадерик. Искушение [love]" - читать интересную книгу автора

Теперь Вера из-под веера внимательно разглядывала лицо доктора.
Многое изменилось с тех пор, но не все. После того страшного дня Вера
больше никогда не взбивала масло сама. Она начала покупать его на рынке.
Теперь все двери в ее доме, кроме одной, выходившей на кухонный дворик,
были всегда заперты, как будто это могло что-то изменить. Капитан корабля,
на котором плавал Уильям, стал его владельцем и увел его далеко от Бостона
еще до того, как гавань была заблокирована.
Чувство утраты, которое не покидало миссис Эшли все три года и только
в последнее время стало отступать, вернулось вновь.
Уже закончилась молитва, а Вера продолжала сидеть, опустив голову на
грудь. Она встрепенулась только тогда, когда услышала бас доктора Адамса,
чью речь все ждали с большим нетерпением. Но вместо долгожданного
выступления миссис Эшли пришлось наблюдать, как какой-то человек выскочил
на трибуну и обратился к сидящим в зале горожанам.
- Прошу Вас, проходите вперед! Вперед, пожалуйста! Добрые граждане!
Прошу Вас, отодвиньтесь подальше от офицеров полковника Гаррисона!
Он вовсю размахивал руками, показывая, кто и как должен был
пересесть. Удивленные горожане послушно освободили место для английских
офицеров, которые пробирались из задних рядов и размещались на опустевшей
скамье.
Вера внимательно посмотрела в их сторону. "Его здесь нет, слава
Богу!" Молодая женщина облегченно вздохнула.
Сэм Адаме был доволен этим маневром, и улыбка искривила его полные
губы. Он специально привлек внимание собравшихся к английским офицерам.
"Красные мундиры" обычно посещали подобные собрания, чтобы насмешничать и
издеваться над присутствующими. Но теперь они сидят в центре зала, у самой
трибуны, и не решатся на подобное поведение.
Адаме начал свою речь. Он призвал к чувствам собравшихся, напомнил им
о мученичестве и праведном гневе.
Расчет Адамса не оправдался. Британские солдаты имели наглость громко
разговаривать и жестикулировать даже здесь, около трибуны. И оратор
закончил речь совершенно разгневанный.
Настал черед Джозефа Уоррена. Белоснежная тога развевалась в такт его
движениям. Уоррен тихим голосом обратился к залу и пожелал всем
присутствующим доброго утра. Тембр его голоса произвел на публику
удивительное действие: все разговоры прекратились, и все взоры устремились
на оратора. Каждое его слово слушатели ловили с удесятеренным вниманием.
- Во многих некогда процветавших государствах происходили
столкновения армий и свободных общин. Так было и в Сиракузах,
оборонявшихся от Рима, и других государствах, от которых в памяти людской
не оставалось даже названий...
Начало речи напоминало Вере все его предыдущие выступления, которые
он произносил в течение 5 лет после "Бостонского избиения".
После небольшой паузы Уоррен продолжил свою мысль.
- Солдатам всегда внушали, что оружие - это единственный способ
разрешения конфликтов между государствами. Солдат всегда обязан
подчиняться своим командирам, не задавая вопросов о справедливости
приказов.
Вера вспомнила о Флетчере. Он был не только солдатом. Он сам
командовал солдатами. Веер выпал из ее ослабевших рук и упал на подол